— Давай дальше, Игорь! Нельзя нам задерживаться... Вот сейчас через расселину переберемся, и легче будет. Под горку пойдет...

— Под горку, — соглашался Лыткин, рывком напрягал тело и тут же обмякал. — Нельзя задерживаться... Идти надо... Скорее идти.

У Леньки ныли спина и плечи, придавленные невероятной тяжестью. Как только кости, мышцы, тело выдерживали грузного Лыткина, вещевые мешки, автомат, магазины и простреленную рацию, которая казалась Леньке единственной оставшейся привычной опорой!

Он плохо помнил, как добрался к приметной, косо срезанной скале, у которой начинался спуск к воде, в каменную щель, куда ночью подойдет мотобот.

У скалы Кобликов свалился, ударив Игоря о камень. Тот застонал, но Ленька уже не мог его успокоить, сказать ободряющее слово. Он обессилел. В ушах гудело. То ли от дикой усталости, то ли это в самом деле был заунывный шум ветра, просторно катившегося по береговым откосам. Кружилась голова, поташнивало, и хотелось лишь одного — вот так, без движения лежать на щербатом граните. Свет каленого, кирпичного солнца проникал сквозь смеженные веки и больно бил в мозг. Отвернуть лицо от этих ударов тоже не было сил.

— Идти надо, — заговорил Лыткин, настойчиво дернув Леньку за рукав. — Слышишь, Кобликов!.. Надо скорее вниз спускаться. Увидят здесь немцы... Вниз надо!

«Вроде он и в самом деле выздоровел», — безразлично подумал Ленька, удивленный, что мысль об опасности раньше возвратилась к Лыткину, а не к нему самому, здоровому, не задетому ни пулей, ни осколком.

— Давай спускаться!.. Увидят же нас здесь егеря... Увидят же!

Голос Лыткина взвинтился вдруг чуть не до крика.

Когда Ленька отыскал спрятанную под валуном веревку, напарник снова обессилел. Пришлось обвязывать его и спускать на веревке через знакомый гранитный пупырь. А затем спускаться самому, тащить Игоря по щели на площадку. Взбираться наверх, опускать мешки, рацию, автомат...

Потом Кобликов тупо думал, что свисающая со скалы веревка выдаст их егерям, дотрагивался до лежащего Лыткина, чтобы ощутить в нем живое дыхание.

В каменную щель с мыса не проникало ни звука. Громады скал отгородили Леньку от всего, что происходило там, и он не мог сообразить, ушла ли вдаль редкая стрельба или она оборвалась.

Шумело море. Вспучивало у берега водяные валы. Вершины их заострялись прозрачными гребешками, отяжелев, ломались, бились о камни, бездумно разлетались в шипящую пену. Кричали чайки, и темный сапсан ходил в вышине пологими кругами, ожидая, пока какая-нибудь из птиц отобьется в сторону.

Стонал Лыткин, просил, чтобы Ленька не бросал его.

Ветер сбил густые облака. От них посуровело, и начал сеяться дождь. Серая пелена окутала скалы, смешалась неприметно с сумерками и принесла долгожданную темноту.

И, наконец, в ней прорезались короткие ищущие вспышки зеленых огней.

Ленька торопливо ответил на сигнал.

Вкрадчивый шум мотора оказался неправдоподобно близко. Глаза, привыкшие к темноте, различили наплывающую тень.

Ленька потащил Лыткина к краю площадки, к которой, скупо подсвечивая воду, на малом ходу приближался мотобот.

— Скорей! — торопили с судна.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.