— Ну да,— сказал он,— у валунов. На месте первой порубки.— У нас с ним были разные ориентиры, и трудно было понять друг друга.— А пни? Как же пни?

— Какие пни? — переспросил я.

Разговор понесся под гору, точно потерявший руль грузовик. Я знал, что упустил баранку, но еще не увидел обрыва. Оконца в печи пылали нестерпимым светом.

— Ты работал на площади?

— Планировал ее... ровнял то есть...

— И ты спрашиваешь, какие пни? — Мне показалось, он привстал в кровати.

И тут я вспомнил: действительно, там были пни. Только не обычные, не пни, а столбы какие-то, обрубки сосен. Я упирал в них отвал бульдозера, и он с натугой выворачивал их из земли. Я еще заинтересовался чудными обрубками, и мне объяснили, что лес валили зимой; когда снег стаял, пни оказались в рост человека.

— А-а, — сказал я,— вы о соснах со спиленными верхушками?

— Ну, знаешь, там не верхушки были, а дай бог хлысты. Но верно, мы не под корень валили.

— Так их выкорчевали,— сказал я.— Зачем было их оставлять? Какой-то лес-инвалид средь поселка!

Об этих словах я пожалел тут же: он мог принять их на свой счет. Но он не принял, взволнованный чем-то другим; я никак не мог уловить, чем именно. Я еще не видел обрыва.

— Значит, выкорчевали все до одного и асфальтиком залили?! И тут я увидел.

То место было первой порубкой... для него, первостроителя, то было святое место, начало начал... Как же меня не предупредили, как я сам не догадался!.. Сюда, к Валунам, вывел свой отряд прораб Лыткин. Но он парализован и едва ли встанет... А если встанет? «Значит, выкорчевали все до одного и асфальтиком залили?!» Пусть лучше тогда узнает!

— Нет, почему... почему все...— Я искал выход. Наконец меня осенило: — Один остался... ну да, на память... первое дерево, которое вы срубили!

— Врешь! — жестко сказал он и откинулся на подушки.

— Зачем я стану врать? Нет у меня такой привычки! — Я машинально щелкал кнопкой на футляре фотоаппарата, открывал ее и закрывал.— Стоит посреди площади... вроде памятника...— Я вошел во вкус: — Доску к нему прибили. С надписью: «Отсюда начался рудник Лучистый».

Он лежал, прикрыв глаза веками, с абсолютно серым лицом. Казалось, сжигавший его огонь погас, и печь остывает. Необходимо было подкинуть поленьев. Необходимо было, чтобы он поверил. — Хотите, в то воскресенье фотографию принесу?! Убедитесь сами!

Вечером я не слышал оркестра в городском парке и не замечал никого и ничего. На прощание Лыткин напомнил: «Смотри, фотографию принеси!» Я бродил по аллеям с коробкой конфет под мышкой (забыл их отдать) и думал, как быть. Предположим, я сниму площадь — асфальт, универмаг, «Гастроном», трехэтажные дома вокруг. Как вмонтировать чертов пень? Подрисовать — заметит, наверняка наизусть их помнит, какие они и где стояли. Раздобыть бы старую фотографию и потом совместить. По сопке! Это можно бы сделать — переснять, если надо... Ребята помогут, у нас есть ребята — хорошо снимают. И в клубе маленькая лаборатория: увеличитель, чуланчик... Где раздобыть старый снимок?

В понедельник после работы план был принят.

Вторник, среда — розыски. Четверг, пятница — монтаж. Суббота про запас, если что-нибудь не получится и придется переделывать.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.