Города бывают разные. Большие и маленькие. Известные и неизвестные. Есть такие, что повторяются в каждой радиосводке, о которых знает даже ушастый мальчуган, получивший двойку по географии. И есть такие, что не отыщешь на карте.

Костя, со своей стороны, был твердо уверен, что это далеко не безразлично, в каком городе по-настоящему начинать трудовую жизнь. Возвращаясь домой из армии, он проверял степень своей готовности: Мамакан, Тайшет, Братск... Получилось же все иначе. Райком комсомола направил не в Сибирь, а совсем рукой подать от дома. Было досадно. Готовился к дальнему пути, а тут на тебе, слезай с поезда на четвертой остановке.

Костя сидел на вокзальном крылечке и в ожидании автобуса курил одну за другой сигареты. Перед ним в вечерней синеве расплывался город Волковыск. Что можно делать в городе с таким названием? Костя злился. В райкоме особенно не распространялись: «Реконструкция, цементного завода. Очень важно. Комсомольская ударная стройка. Цемент - хлеб строительства».

«Райкомовцам все кажется важным», - подумал Костя, разглядывая маленькие, чистенькие домики, прорезавшиеся сквозь синеву.

Заспанная девчушка в теплом мамкином платке скользнула в вокзал, с любопытством глянув в нахмуренное Костино лицо. Костя мысленно тоже посмотрел на себя. Что это за человек, рассевшийся на вокзальных ступенях?

Родители его до воссоединения Западной Белоруссии с СССР батрачили на панов. Костино детство совпало с войной. Потом школа, работа в колхозе, армия. Не сделал он еще в жизни такого, с чего можно начинать биографию. А очень хотелось сделать что-нибудь значительное, чтобы люди узнали... Конечно, было что-то не совсем хорошее в этом «чтобы люди узнали». Но не мог пока Костя без этого.

От города подкатывались волны томительного аромата распускающихся почек. Костя затоптал последний окурок и, подхватив легонький чемоданишко, двинулся к подходившему автобусу.

- Эк тебя... ворон считать! - Тяжелая рука больно толкнула Костю в плечо. Бадья с цементом прогрохотала над головой. - Думал, сам бадью прошибешь, чи у тебя голова запасная у дому есть?

- К чему пихаешься? - Костя сердито стряхивал глину со штанов и косился на атлетически сложенного парня во флотских клешах. Лицо парня, с пшеничной стерней непокорных волос и светлым, слишком пристальным от черных ресниц взглядом, ему не понравилось. «Упрямый, видно, и о себе много понимает». Белые оленята, густо прыгавшие по свитеру бывшего матроса, тоже не нравились. - Пылищу развели тут... как на чертовой мельнице!

- Не кашу варим, - откликнулся обладатель клешей.

«Неужто он мне жизнь спас?» - подумал Костя и пошел прочь, отыскивая в этом хаосе земли, железа и цемента хоть какой-нибудь смысл, организацию. Ничего такого не было. «Черт меня занес в эту бестолковщину. Это тебе не

Братск...» Первое желание было - обратно, на вокзал.

- Эй, парень, - Костин «спаситель» махал издалека рукой, - только до вокзалу не бегай, обожди! Меня Степанюком зовут. Если что с общежитием, найди меня...

Они разошлись, недовольные друг другом, не подозревая, сколько хороших дел предстоит им совершить вместе и как сдружит их это стремление делать все хорошо.

Прошло месяца три, и Костя понял, что у «хаоса» есть не только начало и конец, но и большая, вполне определенная цель. Работать так, чтобы не видеть дальше своего котлована, не хотелось. Однажды, когда строители загорали на травке у обмелевшей Росси, к Косте подсел местный мальчуган, завсегдатай российского «пляжа».

- Дядь, а дядь! Как это бы-ват? Плывешь, закрывши глаза, под водой, и все чудится, счас задохнусь, и в сторону волочит. А откроешь глаза - дышать легчее...

- Надо всегда с открытыми глазами плавать, - наставительно и лениво ответил Костя. И вдруг, напоровшись на какую-то мысль, добавил с непонятной решимостью:

- Только с открытыми глазами, пацан! Всегда с открытыми... - И стал одеваться.

Толкнув дверь с табличкой «Комсомольский штаб стройки», Костя сказал:

- Хочу видеть как есть план строительства!

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.