- И меня... добей, товарищ... Будь отцом родным...
Ну, что ты будешь делать в эдаком разе... Дух сперло у меня в груди. И не от боли, а от жалости товарищам. Остановился. Може минуту, а може две - думал. И столько раз передумал, сколь во всю жись в голове не было. Ну, все - таки решил: никакой помочи от меня не будет товарищам. Ежели доползу куда, пошлю людей. А не доползу - все трое погибнем.
- Братцы, говорю, родные... поволокусь я один... знакомые тут у меня... пошлю... ждите.
А они хрипят:
- Добей.
- Добей.
Проскрипел я зубами от досады. А все - таки пополз. Ползу. Один матерка послал вслед. Ладно, думаю, - полайся маленько... Вызволю - после благодарить будешь. А у самого сердце кровью обливается от горя. На дворе морозит, и ветерок обдувает, а мне жарко. Аж мокрый весь. Выполз из рощи. Полянкой сажен пятьдесят проволочился. Совсем светло стало. Впереди - берег реки. А слева домишки к берегу приткнулись. Вижу: из ворот вышел мужик с ведрами. К реке направляется. Крикнул я ему. Остановился. Смотрит. А ко мне не идет. Молить ево начал:
- Не дай, говорю, погибнуть... Спаси человека...
Бросил ведра. Подошел и с расспросами:
- Хто такой? Откедова?
А сам по сторонам глазами бегает. Стал я ему обсказывать:
- Из тюрьмы, мол, политик... казаки на расстрел выводили...
Схватил он меня на плечи.
- Ладно, - говорит, - после доскажешь...
И поволок.
Только до ворот доволок, слышим в роще выстрелы:
Трах... трах... трах...
Оба поняли: значит, новую партию расстреливают.
Так оно и вышло: утром казаки еще сорок человек привели и расстреляли. Добили и тех товарищей, которые за мной ползли. Обратно в кучу сволокли их.
А мужик втащил меня в избу. Извозчиком оказался. Баба ево достала из ящика свою рубаху. Изорвала. И перевязку мне сделала. Так у них и пролежал я до прихода наших. Последнюю - то партию расстреливали утром в тот день, когда белые уходили из города. А за неделю в загородной роще, в овраге, казаки наворотили четыреста трупов... Только я один и спасся...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Из недалекого прошлого