Домой иду я через Ленинский сквер. Пройдя по песчаным дорожкам, над которыми ветви крепко взялись за руки, и миновав короткий мостик, можно попасть в маленькую Венецию.

Внизу мелкая зеленая речонка - «обводной канал». Она светится насквозь, как радуга, напоминая ее по форме. Два конца радуги встречаются с Цнинским каналом, опоясывая пыльную ладонь острова. Остров - ровесник каналов, и единственное здание на нем - церковь. В любом среднерусском городке встретишь такую церквушку, а старожилы помнят и другую - древнюю белоснежную красавицу, стоявшую напротив острова до войны. Когда мне было шесть-семь лет, я слышал захватывающие рассказы пацанов постарше о таинственных подземельях, идущих в подвалы разрушенной церкви. Там эти «герои» видели якобы оружие, покрытое зеленой ржавчиной, толстые книги с неровными пергаментными листами... Я и теперь не расстаюсь с памятью об этих вдохновенных легендах, хотя наверняка знаю, что подвалы наглухо засыпаны землей. А может, их и вовсе не было...

Я иду по дневному городу, здороваясь через два с половиной шага. Маленький он, мой город. Потому и знаю я почти каждого земляка-сверстника. Кивает мне издалека баскетбольного роста парень. Подойдя ближе, он сунет мне руку, обязательно спросит: «Как жизнь?» (таков неписаный закон внимания). И побредет дальше, оставляя рубчатые следы на теплом асфальте. Его походка подчеркнуто тяжелая, чтобы все видели рабочую усталость...

С Сашкой мы учились раньше вместе. На завод он пошел год назад и поэтому еще бывает рад бывшим одноклассникам, когда мы дважды в неделю приходим в «его» цех на практику.

В обеденный перерыв поговорить о многом не удается. Да и Сашкина позиция в этих разговорах постепенно становится более «возвышенной»: он с каких-то пор считает нас людьми менее взрослыми, чем он, наш ровесник. Мы еще только школьники-, «салаги» для него. Поэтому о делах школьных речь почти не заходит; лишь иногда расскажет с усмешкой Сашка, как прогуливает уроки в ШРМ...

Странно, но какая огромная и вместе с тем неуловимая перемена произошла а Сашке за этот год! Мы ему теперь не друзья.

Я ощущаю это почти с болью, а потому и пишу эту статью.

- Сашок, ужин на плите, я пошла. - Хлопнувшая дверь отрубает последние слова матери. С минуту еще Сашка валяется на боку. Потом спрыгивает с дивана.

«Побренчим мелочишкой», - саркастически думает он. Денег немного. Мать строго следит за его зарплатой, да он и не пытается утаивать деньги от матери. Все равно даст на «мелкие расходы». Блестящая монетка соскальзывает с ладони и катится по полу. Длинный Сашка нагибается нехотя и в поисках ее натыкается на брошенный под кровать учебник. «Тьфу, ШРМ!...» - ожесточается он. А впрочем, не стоит портить себе настроение. Тем более парни уже наверняка на углу.

Выйдя из подъезда, сырого и темного, как горный тоннель, он зачем-то останавливается: мать, уходя в ночную, всегда просит «не брёдать» вечером по городу, и Сашке кажется, что теперь улица за ним шпионит.

На сером заборчике ребятишки, напоминающие значки на нотном стане, играют в испорченный телефон. Этой же игрой увлечены бабки, занявшие плотно скамейки напротив.

Сашка знает: теперь все взоры направлены на него.

- Сашка-то Надеждин пошел...

Слова, как мячики, отскакивают от спины.

- А что ему, пока ноги носят?!

- И не говори. Я помню, мать глаз да глаз надо мной имела. Худа не желала...

Сашка перестает вслушиваться в телефонные разговоры, потому что план их известен ему давно. Еще несколько шагов - и поворот на девяносто градусов.

Парни действительно на углу. Трудно определить, что и кого они ждут. Его? Десяток таких, как он?

О, да среди них Морж! Сашка знает, что он недавно «с отсидки». Это придает ему необычайный вес в этой компании. Сашка подходит к Моржу (прозванному так за «солидность») с робостью, но тот добродушно бьет «салагу» по плечу и снисходительно произносит:

- Кидай на шайбу...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.