Она выключила душ, вышла ненадолго и вернулась с табуреткой.
— Хорошо! — сказал он. — Знаешь, мне никогда еще не было здесь так хорошо.
— Ну вот, — улыбнулась она. — А ты все не хотел.
— Откуда же мне было знать?
— А зачем тебе все обязательно знать заранее? Мог бы просто попробовать. Что ты терял? Ты женат?
— Не знаю, — сказал он. — Теперь, кажется, нет.
— Я так и думала. Ты, наверное, ее очень любил. Какая она была?
— Какая она была... Она ничего не боялась. И она была добрая. Мы с нею вместе бредили про лес.
— Про какой лес?
— Как — про какой? Лес один.
— Наш, что ли?
— Он не ваш. Он сам по себе. Впрочем, может быть, он действительно ваш. Только трудно себе представить это.
— Я никогда не была в лесу, — сказала Алевтина. — Там, говорят, страшно.
— Непонятное всегда страшно. Хорошо бы научиться не бояться непонятного, тогда все было бы просто.
— А по-моему, просто не надо выдумывать, — сказала она. — Если поменьше выдумывать, тогда на свете не будет ничего непонятного. А ты, Перчик, все время выдумываешь.
— А лес? — напомнил он.
— А что лес? Я там не была, но попади я туда, не думаю, чтобы очень растерялась. Где лес, там тропинки, где тропинки, там люди, а с людьми всегда договориться можно.
— А если не люди?
— А если не люди, так там делать нечего. Надо держаться людей, с людьми не пропадешь.
— Нет, — сказал Перец. — Это все не так просто. Я вот с людьми прямо-таки пропадаю. Я с людьми ничего не понимаю.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Рассказ
Или чьи интересы отражает основной экономический закон социализма