На третьей батарее Мусий Запнибеда, Борщ и Остап Горобец заряжали орудие втроём. У них было уже только три неполных руки. Надригайло работал у орудия один. Прибежал капитан Кравчина и сам стал у третьего орудия.
Танки подходили на десять метров. Земля тряслась, как в лихорадке, и орудия дрожали мелкой дрожью от близости танков и стреляли танкам а лоб, и танки лопались, как яйца, и разлетались от прямых ударов и внутренних взрывов. И тогда весь орудийный расчёт кричал: «Ура», - скользя в своей крови и падая, кричал: «Ура, ура, ура!»
Но вот кончились последние снаряды. Тогда воины бросились в щели с гранатами, с минами, кто с чем мог, и неприятельские танки стали над их головами.
- Рус, сдавайся!
- Нет, не сдадимся, не просите!
- Наш фюрер дарует вам жизнь! - громко читали немецкие танкисты слова из своих дурацких книжечек.
- Мы презираем вашу жизнь!
- Долой войну! Мы хотим уже мира!
- Не будет вам мира! Не уйдёте живыми! Тогда танки начали вертеться, как отравленные псы, на одном месте. Посыпалась земля. Тяжёлые гусеницы заскрежетали по стальным каскам бойцов.
- Рус, сдавайся! Союзники обманули вас!
- Сами вы мошенники!
- Вы пленные! Вы наши!
- Враги, враги мы!
- Рабы!
- Никогда. Брешете, собаки!
- Мы сидим у вас на головах!
- Брешете! Вы сидите на минах! - крикнул Запорожец и высунул из - под танка руку с миной.
- Три мины!
Забегали у немцев мурашки по спинам. Впились они в свою дурацкую книжечку. Но не было в книжечке нужных слов.
- Рус, не бойся! - лепетали немцы.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Неопубликованная беседа с Николаем Островским