У брода

Повернувшись в сторону болота, шофёр прислушался. Оттуда всё так же доносилось коровье мычание, и кто-то в кустах черёмухи насвистывал марш из «Весёлых ребят».

- Неужто вы стадо к ночи за семь километров домой гоняете? Загонов я что-то не вижу.

- Э-э, дядя, не поймаете! - засмеялся Миша - У нас не загоны, а летний скотный двор называется, в километре отсюда. Стадо на лесном выгоне только второй день ходит.

- Ну, это так... А знаменитые люди у вас в колхозе имеются?

- Как же! У Павлика мать Золотую Звезду получила, за лён. Андрейка вскочил на ноги.

- А самый знаменитый у нас Федюня! Такого, брат, ни в одном колхозе нет! На всю область один... Чемпион по штанге... Он в ноябре в Москву поедет на соревнование. Я тоже немного по его программе себя тренирую... - Он энергично замахал руками.

Павлик также оживился: подошёл к пеньку, сбросил курточку и тряхнул белокурым хохолком:

- У меня бицепсы тоже есть!

Бородач, посмеиваясь, звонко шлёпнул Павлика ладошкой по спине:

- Силён парень растёт!... А кем же этот Федюня в колхозе-то работает?

- Пастухом.

- Не он ли в кустах насвистывал?

- Нет, это Додька, из нашего класса. А Федюня каждый вечер готовится. Наш-то председатель вдруг бюрократом сделался, - нахмурившись, сказал Андрейка. - Всё время отпускал Федюню, даже сам посылал, а тут, как в лес стадо перешло, взял да и запретил. Говорит: неделю не ходи. Прямо самодурный поступок! Срывает всю тренировку!... А мы, физкультурники из нашего класса, тихонько взяли да и решили по очереди подменять Федюню-то, - Андрейка подмигнул и громко засмеялся. - Ловко?

Густые брови шофёра сошлись над переносьем.

- Ну, не знаю, ребята... Не пойму я что-то вашего Федюню. Ведь пастух он. Должен знать, что не сразу стадо в лесу приживается. Разве можно мальчонку при таком деле оставить? А ты зря про председателя-то, - повернулся он к Андрейке. - Кого стадо привыкло слушать, тот в первые дни обязан при нём находиться... Ишь ты! - взмахнул он руками и, выставив вперёд бороду, язвительно говорил: - До ноября времени-то сколько, а он пять дней пожалел при таком моменте...

Он поднялся, бросил окурок и придавил его каблуком:

- Ну, парнишки, мне, пожалуй, пора. Так вы завтра скажите

своему председателю, чтобы четыре дерева убрал с дороги. Яна них метки оставил.

Он посмотрел на небо и, остановившись, подозвал к себе мальчиков.

На западе небо багрово пламенело, а над головой, на фоне постепенно темнеющего голубого шатра, ярко выделялись прозрачные белые облака, длинные и тонкие; они закручивались все в одну сторону, словно раздуваемые ветром.