Их было двое на этом песчаном полуострове - Макар Гнедых и его сын Егор. Кругом гудел зеленотелый, смолистый, пахучий лес. Впереди плескался серый, холодный океан. Он лизал береговые пески, шипел белой пеной, а правее бил с грохотом о скалы. Черным грибом стояла среди сосен избушка, копченая и крепкая, подставляя свои стены морским ветрам. Прошлой весной привез Макара и сына с юга пароход. Счастья попытать захотел старик...

В роде Гнедых были все золотоискатели и бродяжили по Сибирской тайге, пока была свобода, пока не наехал чужой народ. Инженеры, рабочие — по долинам рек настроили поселки, глубоко влезли в землю; запыхтели промывательные машины, все дальше и дальше на север отгоняя Гнедых...

Всплескивает океан. Гудит тайга. Смешались обе силы, слилися друг с другом и поют свои грохочущие песни, древние и угрюмые, как они сами. Уходят утром старик с Егором, шатаются по тайге. Идет впереди Макар, кряжистый, широкий, как старая сосна. Держит в руке заступ, по сторонам зорко смотрит. Бредет сзади Егор, нагружен мешком с харчами, сбоку котелок о кайло звенит, за спиной винтовка стволом в небо смотрит. Лапами мохнатыми протянули сосны сучья над головами, сплелись ими и стоят, обгорелые внизу от частых пожаров. Овраг сбоку глянул, цветистым мхом весь покрытый.

- Ну, Егор, - говорит старик, - давай здесь попытаем.

Спустились в овраг. Мягко ноге идти по густому мху. Изгрызли таежные воды овражьи края, зубьями глядят из-под корней сосен белые камни, смеется ими овраг.

Начал копать старик. Далеко вглубь уходит заступ под сильными руками, блестящий - о корни звенит; шуршит земля, падая на мох. Присел Егор возле выброшенной земли, каждый комок осматривает.

- А вдруг блеснет...

Нет, ничего, кроме жирного чернозему. Бросил копать Макар.

- Идем, паря, дальше.

Пошли. Долго водила их тайга, пока новый овраг не открылся под ногами. Роет старик, по пояс въелся в землю, бросает ее оттуда полной лопатой. Глядит Егор.

- Нет, ничего.

Ночь вошла в тайгу, всю ее залила собой, черным глазом из-за стволов смотрит. Вылез старик из ямы.

- Ну, довольно на сегодня, Егорка, завтра окончим, чую я - есть руда здесь. Жги костер.

Собирает Егор сушь лесную; подымается огонь тонкими желтыми языками, дразнит старуху-ночь.

Греется пузатый котелок на железном треножнике, будто мужик на банной полке. Молчит вокруг тайга. Струнят комары, трещат сучки в костре. Молчат и старик с Егором, словно боятся своим голосом таежную тишину нарушить. Жуют рты, белыми зубами сверкают. Стучат ложки о края котелка. Молчит тайга. Лишь издалека глухие удары доносятся - то хлещет океан.

- А что, батька, - спрашивает Егор, - что да, ежели золото там, - кивает он на разрытую землю.

- Что - ж, - отвечает старик, - наскребли, а весной домой, хозяйство наладим, женю тя, стар я уж стал ходить-то. Вот раньше ходок я был, а ноне не то: уставать начал. Вот намоем золота, Егорка, тогда отдыхать буду, а ты один поработаешь. Спроси во всей округе, а лучше Гнедых нигде не было пытателей, все знают нас. Ну, давай спать, - резко обрывает он, - работы у нас с тобой завтра много еще.

- Эх-хх-хххе-хе, - зевает старик, - тишь-то какая, только океан гуляет, эк его разбирает сегодня, знать буря будет.

Несколько дней роются Макар с Егором в овраге. Изредка попадается золотоносный песок, но старик уверен, что доберется до самой жилы. Немного намыли золота, хоронит его старик у себя на шее в кожаном мешочке. Иногда бросает Макар работу. Сидит в избушке, хозяйство свое ладит или песок промывает, а Егор на скалы уйдет и лежит, смотрит в воду.

Бьется океан, грозит ему, гонит волны к берегу, кладет седую, пенную бороду на скалы, волком воет, тайгой шумит, а то ветром примется дуть, словно сбить Егора со скал хочет. Лежит Егор, любит он океанные шутки, - силищи в них много. Вливается эта сила в молодое тело, схватывает его собой и тянет куда-то, зовет, а куда - неизвестно, беспокоит всего, жутью сказочной, красочной, яркой манит,

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.