— Да, за эту информацию мы должны быть благодарны тебе. Но преступление раскрыл все же не ты. Ты недооценил Пакулу, Генрик. Пакула получил от своих людей сведения о перекрашенных «сиренах». Кто-то перекрасил светло-серую в темно-зеленую. Сначала Пакула не обратил внимания на этот факт. Но когда нашли затопленную машину, Пакула изменил свое мнение. Он отправился в ту мастерскую, где ему сообщили, что машина принадлежала инженеру Гелецкому. Тот перекрашивал ее по просьбе нового покупателя, Снажинского. Так Пакула оказался в квартире убийцы.

— Ловко, ничего не скажешь, — согласился Генрик.

— Это ты о ком? — спросила Розанна.

— О Пакуле. Потому что Снажинского я начинаю считать дураком. На кой черт ему понадобилось топить свою машину? Не сделай он этого, Пакула не напал бы на его след.

— Ты неправ, Генрик. Поставь себя на место Снажинского. В один прекрасный день ты узнаешь из газеты, что милиция разыскивает хозяина темно-зеленой «сирены». У тебя хватит ума сообразить, что милиция рано или поздно доберется до всех знакомых Бутылло. Тем самым и до тебя. Обратят внимание на то, что у тебя есть темно-зеленая машина. Что делать? Перекрасить ее? Но это бессмысленно. Все знают, какого цвета была она раньше. Оставалось только одно: убедить милицию в том, что убийца избавился от своей машины. Посуди сам, это задумано довольно хитро, и все клюнули на его приманку. Все, кроме Пакулы. Поэтому Пакула выиграл.

17 июня

Генрик стоял у Дома печати, поджидал фоторепортера Беляка, с которым договорился отправиться к Бромбергу.

В кармане у него лежал конверт с пятьюстами злотых. Дело не терпело отлагательства, поскольку первая статья о трости уже находилась в наборе. Как он и опасался, главный редактор отнесся к его затее несколько скептически.

— Полиция не смогла решить загадку, а ты спустя тридцать лет можешь?

— Тросточка. Полиция не догадывалась о существовании тросточки со штыком, — терпеливо объяснял Генрик.

Главный добродушно покачал головой.

— Я-то тебе верю: твоя любовь к правде нам известна. Но поверит ли тебе читатель?

Необходимы были снимки. Фотография Бромберга, рассказывающего об убийстве, он же за приготовлением яичницы, а после на могиле Зазы — все это должно убедить читателя в достоверности изложенных в статье фактов.

Рядом с ним, как и несколько дней назад, остановилась зеленая «сирена». Из машины вышла Юлия.

— Как жаль, Генрик, — сказала она, — что ты в тот раз не поехал с нами. Мы прекрасно провели время — загорали, купались. Мой кузен — прекрасный водитель.

— Ты говорила, будто он твой брат из Познани.

— Брат? Ну да, двоюродный брат, кузен. — Говоря это, Юлия залилась краской и вошла в Дом печати.

Кто-то взял Генрика за локоть. Он оглянулся: Розанна.

— Снова за мной следишь? — сердито буркнул он.

— Какой ты скучный! — скривилась Розанна. — Зачем мне за тобой следить, когда все, что ты сделаешь и скажешь, известно наперед. То же самое я могу сказать и о Юлии.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• 15
• 16
• 17
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.