- Мне хоть и сорок лет, но три рюкзака я донесу, - обратился к нему Шухов, скривив тонкие губы. - Снимайте свой.

- Не нужно.

- В конторе управления все же легче... Семен промолчал. Опершись на руку, он медленно поднялся, и геологи снова двинулись в путь.

Через час они были у перевала. Тучи плыли над утесами, задевая вершины и оставляя на зубцах клочья тумана. Ветер гнал их, разматывая в серые ленты. Совсем еще недавно все здесь было забито снегом. Но теперь от солнечных лучей и теплого ветра снег растаял, и только узенькие его полоски соединяли края ущелья легкими белоснежными мостками, такими тонкими, что казалось, стоит малейшему дуновению ветра коснуться их, они рухнут в черную бездну, из глубины которой тянуло ледяным холодом. Чтобы проверить прочность мостка, Шухов столкнул на него каменную глыбу. Бесшумно пробив снежный покров, глыба исчезла, и спустя несколько мгновений донесся шум, с которым она падала, ударяясь о стены ущелья. Через секунду мост осел, затем провалилась его середина, и весь он полетел на дно, увлекая с собой мелкие камни. Медленно оседал белый столб пыли, поднявшийся над перевалом. В воздухе долго еще кружились крупинки снега.

- Опоздали! - Шухов махнул рукой, сделал несколько шагов вдоль ущелья и остановился. - Натяните палатку!

Расправив брезент, Семен забил колышки, привязал к ним края палатки. Нина исподлобья посматривала вокруг. Солнце садилось. Было пустынно и тихо в этом нагромождении черных сжал и странных подвижных теней.

Семен разжег примус, поставил его у ног девушки. Она с благодарностью посмотрела на молодого человека и, сняв рукавицы, стала отогревать над желтым венчиком пламени маленькие грязные пальцы. Семен присел рядом, скорчившись, поднял воротник. Поблескивая глазами, он следил, как розовеют, отогреваясь, пальцы Нины.

- Где же Шухов?

- Придет...

- Здесь так тоскливо. Нас, наверно, спасут. Правда ведь? Шухов что - нибудь надумает. Грейся.

- Ладно.

Семен встал, подошел к краю ущелья и задумался. На фоне неба Нина увидела его темный профиль - крутой лоб, прямой с горбинкой нос и широкий подбородок. Она окинула взглядом его фигуру и вздохнула: как изменился Семен!

В институте он был совсем незаметным парнем. Ходил в старой отцовской шинели, в кирзовых сапогах, а побывав в нескольких походах, словно переродился: полюбил быструю езду на оленях, обулся в расшитые унты.

Вот тогда как будто впервые увидела его Нина. Именно о таком читала она в книгах, такого видела во сне. Еще студенткой она любила приглашать в дом старых геологов и слушать их рассказы. Приятно было, завернувшись в пуховый платок, забраться на тахту и, попивая горячий кофе из китайской чашечки, мечтать о снежных лавинах, бурях, сгибающих столетние сосны. Родные тихо ахали и с опаской поглядывали на Нину; в их глазах она с замиранием сердца читала скрытое удивление.

Она мечтала о том, как Семен приедет за ней на оленях, увезет ее далеко в горы, как под полушубком будет отогревать ее руки и с тревогой смотреть в ее глаза. Олени, покачивая рогами, будут нетерпеливо топтать слежавшийся, краснеющий на заходе солнца снег.

А получилось совсем не то! Вот он стоит на краю ущелья - унты порваны, шапка натянута на уши, из прорех полушубка торчат клочья черного меха. Губы сжаты: думает.

- О чем ты думаешь? Молчит.

Пришел Шухов. Он сильно продрог. Залез до пояса в спальный мешок, развязал рюкзак. Молча поели и начали готовиться ко сну.

- У вас поцарапаны руки! - Нина открыла пузырек с йодом. - Дайте сюда.

- Только немножко. Пробочной. - Шухов протянул ей свою ладонь и поморщился. - Здорово щиплет!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.