- Комсомольцы придумали, - ответил Головин, который готов был приписать комсомолу все достоинства, какие только водились на свете. - Повырубили в сосняке всю осину, всё лишнее, что крало здесь солнце. Зато уж и лес будет! Из такого хоть мачты делай. Никакая буря не сломит!
Наконец состав остановился на большой просеке. Лесоразработки шли здесь полным ходом. Рубка была сплошной, чтобы освободить площадь для нового леса. И посреди большого оголённого пространства одиноко стояла высокая ель. А лес отодвигался от неё всё дальше и дальше.
Людей почти не было видно. Всю тяжёлую работу выполняли механизмы. Трелёвочные тракторы, издали похожие на больших старательных муравьев, волокли за собою огромные лесины. У эстакады их отцепляли приёмщики. и тут же хобот лебёдки, нащупав одно из брёвен, плавно взмывал с ним кверху, нацеливаясь в порожнюю платформу. На многих брёвнах мелькала одна и та же метка - «Закиров».
- Вот вам, пожалуйста, - сердито заговорил Музафаров, показывая на метки. - Опять получается то же самое. На участке работают пять трактористов, а создаётся впечатление, что, кроме Нуруллы, никого нет. Пока они везут хлысты до эстакады, он и свои хлысты уволочит и чужие прихватит. А попробуйте вы его убедить, что это неправильно!
Головин горячо возражал. Конечно, можно возить по - разному. Полагается прицеплять три лесины, а можно прицепить и шесть, если есть сноровка. Полагается затрачивать на поездку от лесосеки до эстакады пятнадцать минут, а Нурулла со своими помощниками обернётся и за семь минут. Ведь не берёт же он лес из делянки Георгия Заводского! Почему? Да потому, что Георгий сам ни в чём не уступает своему приятелю, еле - еле успевают обеспечить его расторопные молодые лесорубы Масгут Сафин и Никита Наборщиков.
Оживлённо разговаривая, главный инженер, начальник мехлесопункта и секретарь комитета направились к «переднему краю», как называют здесь бывшие фронтовики место валки леса. Навстречу с рёвом мчался трактор. Огромные лесины, схваченные стальными лапами – чекирями, только подпрыгивали, задевая за пеньки и коряги.
- Привет, Слава! - с ходу помахал Головину из кабинки Нурулла. Стоявшие на крыльях трактора два его молодых помощника также приветственно приподняли фуражки.
- Одну минутку, Нурулла, - задержал тракториста секретарь комитета. - Тут вот на тебя жалуются, что ты прихватываешь лес из чужих делянок...
- Кто жалуется? - насупился Нурулла.
- Да все понемножку. Начальник мехлесопункта недоволен, учётчики...
Нарулла сердито свёл густые брови:
- Значит, лучше, чтобы трактор простаивал? Приехал на свою делянку, а сосны ещё на корню. Ну, тогда ложись, Нурулла, под эти сосны, считай, сколько на них шишек наросло, а что Сталинграду и Севастополю строиться надо, - это тебя не касается! Так, что ли выходит, товарищ начальник?
Последний вопрос прямо относился уже к начальнику мехлесопункта. Вероятно, Нурулла имел с ним перепалку не раз, но последний веский аргумент нарочно приберёг на крайний случай, чтобы не было куда отступить Музафарову, в прошлом защитнику Сталинграда.
- Кажется, придётся всё - таки дать премию Нурулле Закирову? - вежливо осведомился у него секретарь комитета.
Услышав про премию, Нурулла равнодушно пожал плечами:
- Вопросы все? Можно ехать?
- Можешь ехать, Нурулла, - с улыбкой сказал ему Белинский. - Только в следующий раз говори учётчикам, откуда и сколько взял леса. Во всём нужен порядок. А на днях мы соберём остальных трактористок, и ты поделишься с ними своим скоростным методом.
Нурулла понимающе кивнул и нажал педаль. Мотор взревел, и трактор стал карабкаться через завал - ближней дорогой к эстакаде. Проводив его глазами, Белинский обернулся к Музафарову:
- Как же это вы проглядели такой замечательный почин? Закирова не ругать надо, а, наоборот, расширить для него участок. Дайте ему не двух, а, скажем, четырёх лесорубов. И пусть другие трактористы на него равняются.
Из лесочка, тяжело переползая через пеньки, показался трактор Анатолия Щербакова. Двое его помощников шли рядом, на ходу подчищая хлысты топором.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.