Свадьба

- Женился.

- Как же так... без свадьбы?

- Очень просто, папаша. Получили назначение в одно место. Ни знакомых, ни родных. В загсе записались через год, когда регистрировали сына...

Старичок раскрыл рот, набрал воздуху, но хохотать не стал. Поджал губы, потом выглянул в окно и торопливо надел потертую шляпу. Поезд подходил к следующей станции.

- Бывайте здоровы, - невнятно пробормотал он, направляясь к выходу.

Семен Иванович подбежал к окну. Я тоже выглянул на перрон. Старичок довольно легко спрыгнул со ступеньки, поздоровался с мужчиной в тюбетейке, садившимся в наш вагон.

- Вы знакомы с этим зубром? - спросил Семен Иванович, предлагая новому пассажиру место в нашем купе.

- Знаком... Я тут каждого знаю, как облупленного... И меня все знают. Даже собаки, - пошутил мужчина в тюбетейке, - Когда - то я гремел здесь. Лесу повалил! Скажу - не поверите. Но... был конь, да изъездился, - с грустью добавил мужчина и осторожно похлопал по своей богатырской груди против сердца. - Шалит... Второй год сижу в конторе леспромхоза. Писарем заделался. А старикашку знаю... Он что, наверно, про божественное?

Семен Иванович мотнул головой в сторону молодых.

- Агитировал в церкви венчаться.

- Может, может... Пройдоха. Из лагерей недавно пришел, пять лет отбывал за какое - то мошенничество...

- Я его сразу раскусил! - похвастал Семен Иванович н сел рядом с новым пассажиром. - Обидел он меня, лысый черт!... Над моей свадьбой смеялся... Каналья! - Семен Иванович покачал головой и вскинул на меня большие карие глаза. - Понимаете, - пояснил он, - за живое задел. Я ведь и в самом деле по - дурацки женился. Может, поэтому и с женой чего - то не ладится. Сколько раз предлагал развод... И знаете, чем обезоруживает? Пойдем, говорит, еще раз насмешим людей.

- Что же такое произошло на вашей свадьбе? - поинтересовался я.

- Особенного ничего, а в общем глупо. Самое главное: женились очень скоропалительно. Не узнали друг друга как следует. И виноват я. Пришла мне в голову дурацкая мысль: устроить свадьбу на Новый год, чтобы всю жизнь отмечать ее в новогодье. В жизни не такие глупости случаются, - как бы извиняя себя, пояснил Семен Иванович. - А в Новый год, известно, загс не работает. Накануне было воскресенье. Наташа без загса ни в какую. Решили зарегистрироваться тайком от всех тридцатого числа, в обеденный перерыв, а в Новый год объявиться: муж и жена! И черт меня дернул под строжайшим секретом разболтать нашу тайну моему дружку Сережке...

«Вот и хорошо, что рассказал другу, - ухмыльнулся Сережка. - Без свидетеля не регистрируют. Я пойду с вами...»

Он, конечно, соврал. Никакого свидетеля не требовалось. Но шли мы уже втроем. С Наташей уславливались: после загса разойтись по домам обедать. Меня ждала старушка - мать.

«Вы слишком строги к себе, - сказал Сережка, когда мы вышли из белого домика. - Кто догадается, если зайдем в ресторан и вместе пообедаем?»

«Ну, хорошо, - согласился я, - только без выпивки».

«Конечно, - подтвердил Сережка. - Я же понимаю: через полчаса вы должны быть на работе».

Наташа тоже не стала возражать. Зашли. Раздеваемся. А Сережка, как бес, убежал куда - то Смотрим, возвращается с директором. В маленьких городах люди знают друг друга. Поздоровались. «Пойдемте», - приглашает директор. И ведет нас через зал в боковую комнату, которая обычно была на замке. Открыл он ее, многозначительно крякнул: «Заходите, пожалуйста!» - и ушел. Тотчас прибежала официантка. Мы заказали обед. Официантка вышла, вслед за ней выбежал и Сережка, якобы за папиросами. Вернулся улыбающийся. Я понял его улыбку, когда увидел на подносе две пузатые рюмки с коньяком и третью высокую - с ликером. Мы запротестовали было, но не сильно. Как - никак, день знаменательный... Вскоре к нам присоединился старший брат Наташ». Он тоже зашел пообедать. Сережка сразу представил меня как зятя. Потом подошли мои дружки, как - то незаметно в нашу комнату перебрался баянист, кто - то распахнул двери... потом из общего зала кричали «горько», мы целовались... Все хохотали, аплодировали...