...Как это описать? Экран то насыщался багрянцем, и полотно дышало, как бы напитанное живой кровью, то светился ликующей синью, то вздымалось на нем и рушилось нечто грозное, необъятное, темное. Вспоминались невольно шекспировские «пузыри земли»...

Фильм без сюжета, без артистов, без слов — только цвета, только музыка.

Цветомузыкальный фильм «Прометей» показали нам в городе Казани студенты авиационного института. Им удалось «снять» знаменитую симфоническую поэму Скрябина «Прометей», они попытались сделать реальностью мечту композитора увидеть, как «звуки светятся цветами». Известно, что в партитуре «Прометея» помечена строчка «люкс» света. Скрябин надеялся сам показать свою световую поэму слушателям — на световом органе Ремингтона в Лондоне, но ему помешала первая мировая война.

Режиссер студенческого цветомузыкального фильма «Прометей» Булат Галеев познакомил меня со своим исследованием, посвященным истории развития цветомузыки. Там описан световой инструмент, изготовленный Эдисоном, отмечены считанные премьеры «Прометея» со светом — в Москве и Лондоне, наконец, рассказано и о поисках и находках студенческого конструкторского бюро Казанского авиационного института, попытавшегося сделать красочными впечатления от музыки в прямом смысле слова.

Съемки цветомузыкального фильма потребовали от его создателей знаний техники, искусства и, конечно, мастерства. Кроме Б. Галеева, Ю. Коваленко, Н. Вапитова, Ю. Кузнецова и других, над ним работали слушательницы студии при Казанской консерватории И. Ванечкина и Л. Романовская — исполнительницы световых партий, молодой инженер Казанского химзавода имени Куйбышева Э. Десюк.

Сначала отдел цветомузыки СКБ попотел над расчетами схемы и монтажом съемочной модели с электронным управлением, яркостью специального экрана. Яркость экрана зависела от характера воспроизводимых звуков.

С этого экрана синхронной камерой на черно-белую кинопленку ребята отсняли всю световую программу «Прометея». Затем на фонограмму сделали запись звуковой партии, и по ней были определены длительность и метраж изменяющихся цветовых пятен, форм в соответствии со строчкой «люкс» света.

Наконец, с помощью трех цветофильтров и специальных матриц напечатали копии позитивного фильма. И вот цветной экран зазвучал, звук засветился...

Точно ли переданы цветные видения композитора? Это виднее музыкантам и музыковедам. Важно, что начато прекраснейшее, дерзновеннеишее дело; важно, что есть попытка сделать несравненно полнее наслаждение человека искусством. Более того, с развитием цветомузыки появляется новый вид искусства, который потребует от человека вновь развитых способностей — цветного слуха.

Глядя этот фильм, наблюдая работу студентов в конструкторском бюро, я подумала: «Глядишь, доживем еще до минуты, когда звук можно будет пощупать. И критики запросто будут давать оценки музыкальным творениям, взвешивая их на ладони».

Цветомузыкальный фильм «Прометей» родился как младший брат после знаменитых в Казани концертов на установках «Прометей-1» и «Прометей-2». С их помощью энтузиасты цветомузыки исполняли произведения Скрябина, Римского-Корсакова, Рахманинова. Об успехе концертов писали и местные газеты и центральная пресса. Правда, установки были громоздки, требовали специального экрана и массы всяких приспособлений, как звуковоспроизводящих, так и управляющих световыми потоками в соответствии с партитурой. Кроме того, там был пульт для живого звукорежиссера. На экран проецировались синий, красный, желтый, зеленый и белый световые тона, которыми командует исполнитель и стоящие у пультов яркости и управления динамикой. Исполнение световых партий синхронизировалось с дирижерского пульта. Создатели установок — принципиальные противники автоматизации дирижирования музыкой. Они веруют в обаяние неповторимой человеческой индивидуальности, ту силу души, которая, вобрав в себя волнующие краски, драматическое движение жизни, возвращает их в виде поэзии, скульптуры, музыки.

— Мы не знали, как ублажить всех, кто рвался на наши экспериментальные концерты, — говорил мне руководитель конструкторского бюро Юра Коваленко. — Город нас ругал за нехватку билетов, как будто мы были его собственностью. Знаете, это было новое и, откровенно говоря, приятное ощущение.

Мы пришли вместе с Юрой в СКБ, он открыл запертую дверь без ключа, с помощью какого-то хитрого цифрового шифра. Мы попали в сравнительно просторное помещение с уютными закутками, столами, на которых стояли тиски, сверла в деревянных колодках, паяльники, различные инструменты. Студенты что-то подпиливали, паяли, спорили вполголоса, водя пальцем по таблице децибелов, висящей на стене.

Студенты входили, выходили, брали у Коваленко инструменты, монтажный провод, гитенакс. Он выдавал требуемое, извлекая из высоких шкафов, где самую нижнюю полку занимали бутылки из-под кефира — классического студенческого ужина. Это означало, что жизнь здесь кипит до глубокой ночи, кипит во всех четырех отделах СКБ — бионики, электроакустики, радиоуправления и цветомузыки.

Я познакомилась с курсовыми дипломными работами, построенными на материале исследований, проведенных в СКБ. И теперь я могу сказать, что СКБ в Казанском авиационном не какой-то класс для игры в будущий трудовой процесс. Это именно лаборатория, где молодые исследователи имеют возможность реализовать свои самостоятельные творческие идеи. Я верю, что здесь будет положено начало биографии будущих Яблочкиных, грядущих Эдисонов.

В кладовых сокровищ СКБ я обратила внимание на черные пакетики с микрофото и спросила у Коваленко, что это такое. Оказалось, переводы.

— Это мы такую плату с педагогического института берем, — улыбаясь, объяснил Юра. — Мы им даем билеты на цветомузыкальные концерты — целому курсу, — а они нам потом сообща переводят все, что нас интересует в иностранной прессе.

Над нами висел прекрасный, трагический и вместе задумчивый портрет Скрябина работы местного молодого художника Васильева, на полках вдоль стен лежали картонки с кассетами — целые километры музыки Прокофьева, Шостаковича, Грига... Книги «Кибернетика и философия», «Наука и человечество», «Теория и практика цветного телевидения»... Музыкальная книжная полка СКБ никогда не пылится. Любовь к симфонической музыке, живой интерес к искусству, литературе, политике — вот что бросается в глаза, когда беседуешь с ребятами-казанцами. Напряженный темп жизни... Тяга к самостоятельному научному мышлению.

Взяв с полки пластинку Грига, они слушают музыку, а сами в это время чинят проигрыватель медиков — для вечера, где все вместе будут танцевать.

Современные ребята...

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.