В 3 - М ДОМЕ Советов вы можете встретить представителей всех существующих на земном шаре государств. И смуглого араба, месяцами пробиравшегося в СССР, который зимней ночью, когда, наконец засыпают обитатели пронумерованных коек, ломаным языком, в котором участвуют английские, немецкие и французские слова, может рассказать вам, как стреляли в него англичане, как вешали его французы и сколько тысяч крыс в трюме парохода «Уамбо».

Вечерами, усевшись по-турецки, осетин Гассан нудно тянет песню без слов, и нервный эмигрант из Варшавы - Вацлав Толочко долго упрашивает Гассана перестать.

В общежитии третьего дома жило много людей, имена которых известны всему миру. Недаром дежурная Миша, порой, читая в газете о расстрелах в Болгарии, припоминает:

- Погоди, а, ведь, Мишич жил у нас три недели.

Или читает Маша список вновь избранного ЦИКа, и радостно делится:

- Гляди, уж не нашего ли Багрова избрали, помню, в последний паз приезжал он из Тулы, а в двадцатом году в Туркестане орден получил. Может он?

Многие жили в общежитии.

Однажды, апрельской ночью, с ордером на койку № 385 в двери общежития ввалился Иван Коновалов и, шмыгая носом, всунул ордер дежурной.

- Бабуся, где тут переспать?

Дежурная повела Ивана в угол огромной комнаты, и, как оказалось, койка № 385 была занята.

- Не беспокойся, бабка, пересплю и так, - страшного нет, - промолвил Коновалов, и улегся на полу.

Таким образом, начался первый день Ванькиной жизни в Москве.

Утром Коновалов несколько минут грыз сухарь, а затем громким голосом, который был слышен во всех углах общежития, заявил о своем присутствии.

- Значит, товарищи, приехал я на рабфак, бумажка у меня имеется, куда теперь идти, и где этот рабфак находится?

Подобный вопрос рассмешил всех, и каждый наперебой старался объяснить Ваньке, что рабфаков в Москве черт знает сколько, что Ваньке следует обратиться туда то, а вовсе не в то место, куда советует Григорий Селиверстов и Петров.

В несколько минут все узнали, что Коновалов батрак из Брянской губернии и комсомолец с 1922 года, а Уком 2 года обещал послать учиться, и только теперь Ванька доехал, дотрясся, дошел до Москвы.

Кажется, чтобы попасть из Брянска в Москву не нужно очень много времени. Кажется, так. Но у Ваньки этот путь занял 12 суток. Ведь Уком не может оплатить проезд, ну а с сухарями Ваньке ничего страшного нет. В железнодорожном VIIV держат ведь не более суток, к тому же каждый раз на станциях убеждались, что Танька штраф заплатить не может - держи хоть два года - и вот он в Москве.

- Теперь страшного нет - будем учиться. Все привяли в нем горячее участие. Через неделю Ванька взвал, где находятся МК, ЦК, Краснопресненский Райком, Главпрофобр и Наркомпрос. Выяснилось, что никто не командирует на рабфак в апреле, - на это имеется более удобное осеннее время, ну уж, а если случилась такая беда, то надо парня поддержать.

- Ходи, не ходи, а за дело надо приняться, - бурчал Коновалов при скудном свете угольной лампы, что - то переписывая огрызком карандаша, заучивая слова из потрепанной книжки. Никто не видал, когда закрывалась книга, и переставал писать карандаш.

В эти дни приходил Ванька с ворохом книг, которые ему давали в разных местах. В большинстве случаев это были: «Отчет Всесоюзной сельскохозяйственной выставки» или «Свинья - крестьянская копилка». Все было бы хорошо, и литература подходящая, крестьянская, да беда в том, что Ванька еле читал по складам.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.