Совершеннолетие

Сперва бойцы слегка подтрунивали над Каревым за его жадность к патронам. У него всегда патронов было раз в пять больше, чем у других бойцов. Удивительная хозяйственность и даже своеобразное скопидомство отличали этого тульского парня.

— И зачем ты их столько собираешь, шут с тобой? — недоумевал Федор Дегтяренко, — В коллекцию, что ли?

Зажигательные — с красным венчиком на острие пули. Трассирующие — с зеленой канвой. Утяжеленные, для стрельбы на короткой дистанции, — с желтой отметиной. Бронебойные — черные. И всем патронам Карев умел найти применение.

В поединках с немецкими «кукушками» он действовал расчетливо, осмотрительно, хитро.

В полуразрушенной церкви, между куполом и колокольней, за окном сидел немецкий автоматчик. Он вел огонь трассирующими пулями.

Но вот какое из трех церковных окон облюбовал немец?

Карев ползет вправо, к бревенчатому дому, и забирается на чердак. Оттуда, из слухового окошка, он решил понаблюдать за немцем. Ну да, так и есть: кто-то маячит в левом крайнем окне. Карев делает четыре выстрела. Чтобы не сразу обнаружить себя, он стреляет простыми пулями.

Немец оказался глазастым, наблюдательным и не заставил себя ждать с ответом. После четвертого выстрела дом, в который забрался Карев, был прошит очередью из автомата. Значит, предположение правильно: автоматчик засел в крайнем окне.

Карев ждал такого ответа и после своих выстрелов торопливо укрылся на чердаке, за дымоходом. Показываться в слуховом окошке больше нельзя, а то немец прошьет насмерть зеленым пунктиром.

Карев спускается с чердака и отползает обратно в окоп, чтобы оттуда начать поединок с фашистом. Его точный адрес теперь известен. А из укрытия можно стрелять трассирующими пулями.

Обнаружить себя? Теперь не страшно! Зато можно следить из укрытия за своими попаданиями, корректировать свой огонь.

Выстрел Карева по крайнему окну. Зеленый светлячок подтверждает точность попадания. Немецкий автоматчик перебегает к среднему окну. Навстречу Кареву летит в зеленых вспышках и проблесках длинная очередь. Но Карев укрыт и продолжает спокойно целиться.

Встречный выстрел Карева — и очередь внезапно обрывается. Можно поручиться, что автомат выпал из рук врага. Еще одного фашиста угостил из своего вещевого мешка восемнадцатилетний красноармеец...

Карева отличает фронтовая деловитость. Никто в роте не ведет во время боя более интенсивного огня.

Ему всегда некогда, и даже в часы относительного затишья он занят. Руки у него вечно в ружейном масле, и поэтому от рукопожатий он уклоняется.

Карев может часами возиться с оружием: разбирать, чистить, проверять. Кажется, пытливость и любопытство многих поколений тульских оружейников вселились в этого крепкого парня с зоркими глазами и умелыми руками.

Он уже знает винтовки одиннадцати систем, пулеметы пяти систем, быстро освоил противотанковое ружье Симонова и хорошо стреляет из любого оружия, но предпочтение отдает своей самозарядной винтовке с оптическим прицелом.

Все последние дни молодой туляк увлекается минометом. Да, слово «увлечение», пожалуй, здесь наиболее уместно. Угломер-квадрант уже освоен. Осталось хорошенько изучить прицел.

И в редкие часы отдыха Карев сидит в землянке и возится с оружием. Александр Кузнецов читает бойцам на память стихи Пушкина, затем также наизусть «Барышню-крестьянку», потом «Тамань» Лермонтова.

— Эх, скрипку бы!.. — вздыхает бывший учитель математики лейтенант Кузнецов, когда весь репертуар художественного чтения исчерпан. — Скрипка — моя любовь...