Для определения людей у Николая были только два понятия - «хороший» и «плохой».
- Ну, что вы, ведь он хороший, - говорил Коля, растягивая слова и улыбаясь, когда осуждали за что-либо его товарища.
Товарищ был умен, зол и неестественен. Постоянно кому-то подражал, говорил басом, а смеялся тоненьким, неожиданно-детским смехом. Привычные понятия: «хорош» или «плох» - тут не подходили, и Николай совершенно терялся.
В прошлом поду, когда класс познакомился с петровской эпохой и с личностью Петра I, Коля огорчению спросил преподавателя:
- Как же так? Петр такой хороший, и вдруг - всешутейший и всепьянейший собор и все другие «прелести» петровского времени?
... Когда на комсомольской группе одного из 9-х классов разбирали речь Владимира Ильича на III съезде комсомола, Вера очень решительно заявила:
- Что значит морально для одного класса и аморально для другого? Подлец - всегда подлец. Вор - всегда вор, а честный человек всегда останется честным, с какой точки зрения к нему ни подходи.
... И совсем удивили меня письма Алексея, моего бывшего ученика. Как быстры у него переходы в оценке людей! То он в восторге от какого-либо товарища, то он в мрачной меланхолии от разочарования. За несколько месяцев он успел приобрести себе трех «друзей на всю жизнь», потом горько разувериться в них, приобрести новых и... и пока не знаю, надолго ли?
Как-то мы толковали об одном рассказе. Ребята взяли журнал, чтобы прочитать этот рассказ. Но в номере было еще много интересного. Каково же было мое удивление, когда они вернули мне журнал, не заглянув дальше того, о чем мы говорили!
- А мы не знали, что там есть еще интересное!
В библиотеке группа девочек однажды возмущалась преподавателем:
- Никогда страниц не укажет. Вот и ройся по всей книжке, ищи.
В читальне Исторического музея около консультанта столпилось несколько человек. Беленькая девушка с челкой, поджав губы, стояла в сторонке. Она стояла уже давно, и мне стало любопытно: зачем она пришла сюда?
- Видите ли, мне нужно найти материал для сочинения, а консультант занят.
- Так вы подойдите к каталогам, поройтесь и найдите нужное.
Она удивленно посмотрела на меня:
- Что вы? Откуда же я знаю, где и что искать?
И, вздохнув, продолжала ждать. У бедняжки были овитые кудряшки, прическа напоминала парик бироновских времен, девушка, по-видимому, гораздо лучше ориентировалась в парикмахерских, нежели в читальном зале, и мне было ее от души жаль.
Мне вспомнилась Любочка Тарасова, ученица 10-го класса. Она старательно распушала свои волосики, что-то делала с бровями, а, выходя отвечать урок, вдруг изрекала такие фразы: «Нэп это был результат эпохи. Иного пути не было. Это была продразверстка». И замолкала окончательно.
Рядом с ней сидело несколько подружек. Нельзя сказать, чтобы они были глупы или ленивы. Нет. Они просто были катастрофически неразвиты. Они старательно записывали урок за преподавателем, выучивали дома, уныло отвечали и искренно бывали удивлены, получив посредственную отметку. Что же, дескать, еще от них требуется? Вроде бы все пересказали?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.