Сейчас мы освободили уже сорок процентов территории страны. Столица Бисау отрезана от внутренних районов, а там, где власть находится в руках партизан, мы, как сказал генеральный секретарь нашей партии Амилкар Кабрал, «действуем уже, как настоящее государство». Недалеко то время, когда мы полностью освободим нашу родину. И она уже никогда не будет называться ненавистным нам именем «португальская».

Борцы за свободную Гвинею в наступлении.

Называйте меня Рикардо

Рикардо Родригес, член руководства «Левого революционного движения», Венесуэла

Последние тринадцать лет товарищи по борьбе зовут меня Рикардо. У меня было другое имя. Я вспомню его снова, когда Венесуэла станет свободной. когда моей родиной будет управлять народ, а не монополии янки. За это мы сражаемся сегодня с оружием в руках.

Я пришел в революцию в то время, когда нашей страной правил кровавый диктатор Перес Хименес.

Борьба никогда не бывает легкой. А в те годы нам, революционерам, приходилось особенно трудно. Агенты диктатора рыскали всюду, бросали в тюрьмы всех «подозрительных». Но, несмотря ни на что, движение наше росло и крепло. Мы учились революции на демонстрациях и забастовках, в стычках с полицией и в тюрьмах.

В 1957 году я руководил демонстрацией студентов и рабочих в городе нефтяников Тигре. Нас было человек 500-600. Мы вышли на улицы с плакатами «Долой диктатора!» и «Свободу Венесуэле!». Полиция Хименеса встретила нас огнем. Многих ранило. Многих арестовали. Я сам провел в тюрьме два месяца и вышел оттуда только в январе пятьдесят восьмого года, когда диктатора свергли. Он удрал к своим хозяевам в США, прихватив с собой из государственной казны тринадцать миллионов долларов. Прошел год после переворота. Я приехал в Каракас. В столице было неспокойно. В народе росло недовольство правительством Бетанкура. При нем почти ничего не переменилось. Все обещания его так и остались на бумаге. Страна по-прежнему оставалась вотчиной американских нефтяных монополий, по-прежнему миллионы долларов выкачивали из наших недр янки, по-прежнему народ жил в нищете и бесправии.

Мы и раньше не верили Бетанкуру. В своих листовках, газетах и плакатах мы рассказывали народу правду об этом двурушнике. Но одних бесед было мало. В 1960 году я вступил в «Левое революционное движение». Это боевая организация. Мы не только печатали и распространяли листовки, организовывали митинги и демонстрации. В конце 1960 года после студенческих выступлений против Бетанкура в Каракасе мы взялись за организацию первых вооруженных групп в столице и ее пригородах. Оружие у нас было. После свержения Хименеса мы не сдали его в полицию, а спрятали до поры. И вот оно пригодилось в октябре и ноябре. В Каракасе мы вели настоящие бои с правительственными войсками и полицией. Но силы были неравные. Нам пришлось временно отступить. В подполье мы начали готовиться к новым боям. Сначала нас было немного, только небольшие вооруженные группы в городах и селах. Но с каждым годом борцов становилось все больше и больше. Мелкие вооруженные группы скоро превратились в постоянные партизанские отряды. Вооружался народ - студенты, рабочие, крестьяне. Мы уже не были беззащитными и на террор полиции отвечали огнем.

13 января 1962 года я участвовал в забастовке рабочих городского транспорта в Каракасе. Правительство отказалось вести переговоры с рабочими. Бетанкур послал против нас войска.

Мы встретили их огнем. Эта маленькая война продолжалась три дня. Три дня мы удерживали в своих руках целый район столицы, и только на четвертый войскам удалось его занять.

После выборов 1963 года к власти пришло правительство Леони. Преемник Ромула Бетанкура довольно скоро объявил себя сторонником «жесткой линии». Тысячи политических заключенных были брошены в тюрьмы. На справедливые требования масс полиция и военщина ответили насилием и террором. В начале 1964 года меня арестовали. Полицейсний «джип» промчался по ночным улицам Каракаса и въехал в зону Лосчагварамос. Я понял, что попал в лапы «Дихепола» (венесуэльской политической полиции. - Ред.). И невольно мелькнула мысль: «Может быть, это конец». Ведь в подземельях «Дихепола» творятся страшные вещи. После той забастовки в Каракасе в лапы «Дихепола» попал мой боевой товарищ Хосе Григорио Родригес. Палачи зверски избивали и пытали Хосе, а потом сбросили его с шестого этажа тюремного здания.

Меня заперли в небольшую камеру, где было полно политзаключенных. Многие попали сюда после допросов и пыток. В камере невозможно было прилечь. Сидели и то с трудом. Меня вызвали на допрос в ту же ночь. Спрашивали обо мне, о моих товарищах по «Левому революционному движению», о партизанах ФАЛНа. Потом стали бить, когда поняли, что ответа от меня не дождешься. Очнулся я уже в камере. Наутро меня опять вызвали и показали протокол допроса одного из моих товарищей, который якобы признался во всем и точно указал, что и когда я делал для революции. Но это была провокация. Потом я узнал, что это обычная для «Дихепола» «психологическая обработка политзаключенных». У палачей разработана целая серия пыток, моральных и физических издевательств. Они ничем не гнушаются для того, чтобы вырвать признание у своих узников. Когда народ узнал правду о подземельях «Дихепола», где погибли лучшие сыновья и дочери Венесуэлы, по всей стране прокатилась мощная волна протестов. Народ требовал ликвидировать «Дихепол». Леони вынужден был дать обещание провести расследование и «либерализировать» свою охранку. Но это была ложь, за которую заплатили жизнью сотни борцов.

Из «Дихепола» я вышел только через три месяца. Несмотря на пытки, издевательства и провокации, полиции не удалось состряпать против меня обвинения. Но товарищи предупредили меня, что за мной следят. Я перешел на нелегальное положение и с тех пор нахожусь в подполье.

Борьба наша продолжается. Это борьба длительная, рассчитанная не на один год. К ФАЛНу, помимо компартии, комсомола и «Левого революционного движения», присоединились сейчас все прогрессивные силы страны. Растет партизанское движение. Только в штате Фалькон, где действует отряд имени Боливара, в этом году было освобождено десять населенных пунктов. Ни один полицейский не чувствует себя в безопасности в горных районах. Каждую минуту его подстерегает партизанская пуля.

Мы верим, что за нами пойдет весь народ. Вся Венесуэла поднимется на борьбу против империализма янки, против тех, кто грабит нашу страну, против тех, кто зверствует сегодня во Вьетнаме и Доминиканской Республике.

Мы знаем, что в нашей борьбе мы не одиноки. С нами весь социалистический лагерь во главе с Советским Союзом. И в этом залог нашей победы. Мы поклялись сделать свою родину свободной или умереть за Венесуэлу!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.