Все хорошее в жизни — всегда от матери. Так было у многих, так было и у меня.

Руки ее успевали везде. Казалось, что и думает она не головой, а руками: они проверяли тетрадки, кололи дрова, косили сено, стирали, штопали, мыли полы и топили печи. Отдохнуть они не могли, тогда бы остановилась жизнь. А по субботам да и в будние дни наш дом заполняли гости. Они приходили со всей улицы — постаревшие, печальные женщины. Каждая приносила с собой клочок бумаги, старую газету или полоску обертки. На этих клочках мать писала на фронт письма. Работала она учительницей русского языка в Утятской школе и письма писала — это знала вся деревня — очень душевные.

Гости располагались рядком по лавке и замолкали. И вот письмо закончено, его обсуждают хором, и тот далекий адресат приближается на расстояние дыхания. Он точно входил к нам в избу и усаживался на лавку. Ему наказывали беречься от пули, не забывать родню и малых детей и вернуться целым. Здесь и в любви клялись и в верности, и все это было сдобрено тяжелой бабьей слезой. У многих на коленях мостились ребятишки, и лица у них были серьезны. Но многие из писем все равно не дошли. Если будете в селе Утятском, Курганской области, зайдите на сельскую площадь. Там памятник, на котором выбиты фамилии погибших в войну. Там фамилия и моего отца и моего дяди, родного брата матери, там много и другой моей дальней и недальней родни — в деревне, известно, через дом роднятся.

Учиться мне тоже пришлось у матери. Опять вижу ее руки. Они пишут на доске мелом: «Родина-мать всегда с нами», «Мы — дети всей земли». Это темы творческих сочинений. Один раз в неделю мы писали такие сочинения — маленькие рассказы, мальчишечьи клятвы. У матери была удивительная особенность — не давать домашних заданий. Она учила только на уроке, берегла наше детство. Ей хотелось, чтоб мы больше бегали, прыгали, больше грелись на солнце.

Вначале ее ругали строгие люди из районо, но учителя соседних школ приезжали к ней на уроки. И когда мы читали вслух свои сочинения, в глазах приезжих проступали свет и нежность, а мне казалось, что моя мать самая умная на свете. Весной наши уроки были в лесу. Цвела сосна в конце мая, пахло близкими пашнями, а на поляне — наш седьмой класс. Педагогично ли? Опять говорили, что нет, и мать не спала ночами: все думала, как угодить районо и не потерять нашу любовь. Но эти две вещи не совмещались — и мать страдала. Страдала она молча, как все сильные люди, но все кончилось хорошо. Теперь Потанина Анна Тимофеевна — заслуженная учительница РСФСР. Жаль только, что признание наступило тогда, когда ушло здоровье. Вот я и подступил к главному, самому главному. Нельзя Родину любить абстрактно, «просто любить». Ради нее жертвуют многим, и прежде всего — своим личным.

Несколько лет назад газета «Известия» напечатала статью «Подвиг учительницы». Рассказывала статья о моей матери, как она бросилась в ледяную воду спасать мальчика Васю Клементьева. Он катался на коньках и провалился под лед, а мать шла берегом реки и бросилась на помощь. И спасла Васю.

В те дни мать получила сотни писем. Особенно много было писем от молодежи. Письма благодарили за подвиг. Но сама мать не считала, что это подвиг. Не считала даже тогда, когда ей вручили медаль за Васю Клементьева.

Это была уже четвертая награда моей матери, первый свой орден, «Знак Почета», она получила сразу после войны. Сейчас мать — старейшая учительница, коммунист с двадцатилетним партийным стажем. Тридцать восемь лет проработала она в одной школе. Многие из ее учеников трудятся в колхозе, есть и городские люди — инженеры, врачи, рабочие. И когда мать приезжает в Курган и идет по центральной улице, ее все время останавливают прохожие. Она вглядывается в их лица и вдруг застывает: «Дак это ж свои, утятские!» И говорят они с ней вначале о главном — о работе. Говорят с гордостью, и мать видит: вырос ученик. Человек вырос, стал нужен своей Родине! И помогла в этом ему моя мать, учительница из дальней сибирской деревни.

Виктор Потанин, писатель

г. Курган.

Высокая норма

Степан Александрович Ермолаев

Сейчас от моего рабочего места до его верстака шагов десять. А в 1962 году, когда я, 15-летний, только пришел на Красноярский завод комбайнов, мы стояли рядом. Теперь меня сменили другие мальчишки. И они через год-два уйдут от своего учителя, знаменитого у нас в городе Героя Социалистического Труда Степана Александровича Ермолаева. И так, взрослея, отдаляясь от него на расстояние в цехе, мы чувствуем, как он становится ближе.

Если спросить, сколько учеников у него, — не ответит. Не считал. А я думаю: ползавода. И не только тех, кого он за руку «в люди выводил». А все, кто многие годы видит его честность, душевную щедрость, страшную работоспособность, убежденность. Его называют у нас «Левшой». Самую ювелирную работу сделать может. Однажды принесли ему сломанные часы, попросили посмотреть. Он отремонтировал, хотя никогда до этого в часовой механизм не заглядывал. Впрочем, это так, шутки мастера, на работе ему приходится делать более сложные вещи.

Степан Александрович работает в инструментальном цехе. Готовит штампы для прессов, модели для литья, различные приспособления, облегчающие труд сборщиков. И многие из этих приспособлений он придумывает сам.

Пришел Ермолаев на завод в тяжкие годы войны. Было ему тогда 15 лет, а работал, как взрослый, — сутками не выходил из цеха. А я, когда к нему в ученики попал, сначала все на часы посматривал: скорее бы пять! Но Степан Александрович за каждым моим движением следил. Я на часы гляну — тут же подходит. «Хочу, — говорит, — с тобой посоветоваться. Что-то с новым штампом у меня не ладится. Посмотри». И начинаешь этот штамп со всех сторон крутить. А он своими будто случайными замечаниями подталкивает и руки твои и мысли. А чувство такое — сам сделал. И времени не замечаешь.

Учитель он требовательный. И не только по отношению к мастерству. В школу рабочей молодежи он меня буквально за руку отвел. Да еще проверял потом, как учусь.

Я служил в армии, когда Степану Александровичу присвоили звание Героя Социалистического Труда. Обрадовался так, будто меня наградили. Поздравил учителя, а в отпуск приехал — тут же к нему. По всем цехам провел меня мастер. Это сейчас у нашего «Сибиряка» есть медали всесоюзных и международных выставок. А тогда завод только готовился к выпуску нового комбайна. Вот мне Ермолаев и рассказывал, каким будет «Сибиряк». Гордо рассказывал, как хозяин, как коммунист, который за все, что при нем происходит, отвечает.

...К XXIV съезду партии комсомольцы нашего завода взялись выпустить колонну комбайнов — 50 машин, изготовленных в нерабочее время. Дело серьезное. Собрались комсомольцы на свой первый субботник. Смотрю — и Ермолаев с нами. Быть коммунистом — значит быть всегда готовым взвалить на себя самую тяжелую ношу, быть первым там, где трудно. И тому же учит — не речами складными, а примером своим — Степан Александрович.

Работы у моего учителя всегда много было, а в последнее время еще прибавилось. Его избрали членом парткома завода, членом райкома партии. Еще он член президиума крайсовпрофа. Он иногда целый день на каком-нибудь совещании просидит, а все равно, хоть во вторую смену, к верстаку встанет. Потому что есть у него своя норма, высокая норма настоящего человека.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.