- Читаю, - говорит.
- Но не всегда, не каждый день? - допытывается Шурка.
- А у тебя разве не бывает, что не успеваешь иной день газету прочесть? Да иногда и другую газету читаешь, «Гудок», например.
- «Гудок» особо.
Нам навстречу тут двое малюсеньких пионеров, оба выпучили глаза, задрали головы на Щурку - не задравши голову, его не увидишь - и один другому говорит:
- Гляди - ка, Соколов не гуляет с барышнями, а целых две прицепил! Да какие хорошенькие!
Шурка как покраснеет, как вырвется, - ну, думаем, сейчас пионерам нагорит. А он ручки в карманы - и пошел скоростремительно.
Вечером в Первомайском Шурки нету. Я говорю небрежно Дусе Маленькой:
- Смотри, а Шурки, ведь, нету.
- Правда, - говорит Дуся, - надо ребят спросить.
- Ну, спроси, - говорю, - только едва ли интересно. Да вот Павка идет, он с ним в одной комнате живет.
- Павка, говорят, ты, с Шуркой развелся?
- Кто говорит?
- Да и сами видим, что ты один в сад пришел. Павка подошел к нам и машет рукой на шалавою.
- Теперь Шурку не вытащишь, он фотографом заделался.
Я себе семечки пощелкиваю, по сторонам смотрю, развлекаюсь, как могу, и не слышу, о чем они разговаривают. А Дуся уж глаза раскрыла и удивляется.
- Фотографом? Что ты. Мы, ведь, его сегодня встретили.
- Ну, так что? Непохож? Он в «Комсомольской Правде» или еще где - то вычитал про это, пошел загнал костюмчик свой, кредит - то, и купил фотографический аппарат. Теперь сидит, окошко одеялом законопатил, как в бутылке темно.
- А что, ребята, - я говорю, если нам для смеху пойти к нему сниматься?
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.