– Ну и артист! Умен, мерзавец! Анатолий отворачивается, обида стискивает скулы. Но оканье вдруг становится дружеским:

– Не дуйся, не про тебя. Золотой ты парень, побольше бы таких. Смотри-ка...

Мальков ничего не понимает: в руках майора фотография того, в шарфе...

Часто потом вспоминал Анатолий это первое знакомство с начальником отделения милиции. Беседовали они долго.

– С заядлым вором, – объяснял ему Щербаков, – воевать не так просто. Чтобы его обезвредить, судить и покарать, нужны доказательства, свидетели. Вор не хуже милиции во всех тонкостях закона разбирается. Особенно такой, как Воробьев. Недаром кличку носит «Профессор». В прошлом он гастролером был: Ташкент, Рига, Воронеж, Уфа... К старости в Горьком решил осесть. Осторожно «работает», тонко. Во всех районах города, чтобы не примелькаться. В последнюю неделю в нашем его заметили. Установили наблюдение. И отдыхал бы он сейчас в намере, если бы не ты, Мальков...

– Почему? – удивился Анатолий.

– Потому что в двух шагах лейтенант Пушников стоял. А ты шум поднял. «Профессор» успел на пол деньги швырнуть. Мне же еще и извиняться пришлось. Чтобы у него сомнения не возникли в том, что он меня одурачил. Теперь дома с месяц отсиживаться будет, точно. Хитрая лиса. Особенно врезались в память Малькову последние слова Щербакова. «Воров у нас в районе, – проокал он, – жалкая кучка, да и то почти все на примете. Но вместе с десяткой, к примеру, они у человека больше могут выкрасть: святую веру в честность».

Вскоре слесарь Анатолий Мальков положил в карман рядом с заводским пропуском книжечку, удостоверяющую, что он состоит в народной дружине Ленинского района города Горького. От матери он книжицу скрыл: к чему ей напрасные тревоги?

– И что с тобой стряслось? – хитро прищурившись, спросила как-то сына Татьяна Андреевна. – Был домоседом, а теперь даже не покушаешь толком после работы, все куда-то спешишь. Признайся уж, что влюбился. Показал бы хоть девушку...

Так и повелось с того вечера: мать или просила привести «ее» в гости, или советовала, как лучше справить свадьбу...

Удар в Спину

...Теперь сердца не слышно, словно осталось там, в коридоре, и одно бьется в дверь. Женщина ступает вяло, ноги, как ватные. Почему ее не пустили к нему? Вернулось, запрыгало сердце. Женщина рванулась обратно, но кто-то в белом удерживает ее за плечи.

– Не надо, – окает этот кто-то, – сегодня нельзя. Я узнавал...

Она замечает под халатом милицейский китель. Бросает человеку в лицо:

– Пустите! Сами от бандюг попрятались – ничего опасного! Вы... вы... – И, закрывшись руками, тихо: – Извините... с ума схожу...

– Я отвезу вас домой, Татьяна Андреевна. Она подчиняется. Ноги снова, как ватные, сердце улетает в коридор, к той двери...

Анатолий открывает глаза. Качаясь, кружится что-то неясное. Он напрягает взгляд – белая карусель неохотно останавливается, затвердевает. Потолок, стены, кровать. Рядом столик. «Не двигайтесь», – шепчет столик. Тут же от него отделяется рука со шприцем. Из иглы вырывается тоненький фонтанчик. «Больница», – понимает Анатолий. Как же все случилось? Он закрывает глаза. Карусель, но уже черная, опять начинает кружиться, подхватывает его, уносит в сумятицу бреда.

Воскресенье. В машине с красной каймой между двумя милиционерами сидит пойманный «Профессор». Напротив – потерпевший, а рядом – лейтенант Л ушников и он, Мальков. Анатолий сообщил лейтенанту по телефону, что рецидивист вновь вышел на «работу». Шесть часов следили они за тем, как Воробьев выискивал крупный куш – мелочью он не интересовался. Его задержали с поличным в магазине «Ткани».

– Вообще-то вам благодарить меня надо, – смеется Мальков, –лишних полтора месяца погуляли. А в отцы, как ни крути, вы мне не годитесь.

– Щенок!.. – злобно шипит «Профессор». – Задушил бы...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.