Еще издавна государства к ценнейшим своим сокровищам причисляли эталоны. Платиновые бруски и сосуды хранили наравне с золотым и алмазным фондом, а может быть, даже тщательней. Лишь один образчик меры был обделен такой заботой. Впрочем, им измеряли дешевку - труд. Каков эталон труда?

В мире, где человек человеку - волк, где царят чистоган и прибыль, к каторге - вот к чему народ приравнивает труд.

Есть эталон труда и в нашей великой стране.

В пламенной песне коммунистическому труду - в своей речи на Первом всесоюзном совещании стахановцев - Серго Орджоникидзе говорил под аплодисменты всего зала:

«Вчера здесь, когда один из выступавших товарищей заявил: да здравствует первый стахановец товарищ Сталин, - весь зал поднялся на ноги. Видите, оказывается, не Стаханов - сталинец, а Сталин - стахановец. Вот на какую высоту рабочие поднимают звание стахановца».

Инициаторы стахановского движения аплодировали вместе со всеми, но не было, наверное, людей, более смущенных чем они. Твоим именем измеряют труд даже Сталина! Как же надо работать впредь, чтобы остаться достойным этой величайшей, необъятной чести!

После стахановского совещания участники его разъезжались не только с грузом новой ответственности, но и с новой верой в свои силы, в свое дело, в поддержку его партией, правительством, Сталиным. Как Сталин говорил о них? Он наклонялся с трибуны так, будто хотел передать свои мысли каждому в отдельности. И от этого слова его становились еще доступней, еще родней:

«...помочь стахановцам развернуть дальше стахановское движение и распространить его вширь и вглубь на все области и районы СССР. Это с одной стороны. И с другой стороны - обуздать все те элементы из хозяйственных и инженерно - технических работников, которые упорно цепляются за старое, не хотят двигаться вперед и систематически тормозят развертывание стахановского движения».

Может быть, предложи машинисту Петру Кривоносу до этого стать начальником всего депо Славянск - он бы оробел и не поверил серьезности этого предложения так же, как не поверил в свое время, что его наградили орденом Ленина.

С чего начинается стахановская работа? С того, что человек, подняв вдруг глаза, впервые охватывает все элементы своего труда. Видит: что можно устранить в технологическом процессе, что изменить, что усовершенствовать. Разве со скоростью, которую называют кривоносовской, было не так? Сперва Кривонос наблюдал лишь результат труда машиниста - черепашью скорость паровоза. Потом, разложив этот труд на элементы, установил, что загвоздка в большом клапане. Большой клапан был закрыт! Кривонос открыл его до отказу. Но разве можно теперь ограничиваться только своим паровозом? Что толку, если его паровоз сможет идти быстро, а другие будут простаивать в ремонте или застревать из - за неразберихи с графиками?

Родное депо Славянск было запущено, загажено врагами. Не выплачивалась своевременно заработная плата, паровозы обросли струпьями и коростой... Пережог топлива достигал двух тысяч тонн в месяц. Нет, здесь по - прежнему боятся большого клапана!

Внешне Кривонос остался спокоен. Главное - не впадать в панику, мобилизовать лучших людей, показать, что трудности преодолимы.

Еще когда он был рядовым машинистом, он не позволял себе подниматься на паровоз в грязном воротничке. Надо уважать свой труд!

Увидев в кабинете начальника депо диван с торчащими пружинами, обои в подтеках и пятнах, Петр Кривонос приказал немедленно сменить все это. Больше того: под недоуменные взгляды многих велел расставить цветы в цехах. А когда один из машинистов вошел к нему, отирая грязные руки о лоснящиеся штаны, то начальник, обращаясь на «вы», предупредил, что разговор не состоится:

- Вернетесь, когда умоетесь и переоденетесь.

- Но я же на работе!

- Вот как раз потому я и требую от вас этого.

Депо зажило новой жизнью. Кривонос перевел техническое бюро, которое помещалось за полкилометра от депо, туда, где непосредственно ремонтировали паровозы. Он лазил сам по канавам, часто наведывался в цеха, узнавал людей по работе и смело выдвигал лучших: разве железный сталинский нарком Каганович не выдвинул так же его? Он премировал и поощрял их, он обсуждал с ними (и никогда не допускал проволочек) новые их усовершенствования и улучшения: разве правительство, партия, Сталин жалели время для беседы с ним? Смелее стали разоблачать в депо саботажников, лодырей, врагов, сознательно втыкавших палки в колеса.

И так же решительно снимал Кривонос машиниста с паровоза, если машинист проезжал семафор. Нельзя наплевательски относиться к закону. Законы наши, и страна наша, и труд твой не тебе одному принадлежит, а всему коллективу.

За новым начальником нерушимой стеной стали лучшие люди депо. Он чувствовал их дружескую и крепкую руку и понимал, что дело здесь не в том, что он свой, что знают его тут с детства, нет, в его начинаниях коллектив поддерживал то, что он связывал с высокими понятиями родины, партии, коммунизма.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.