Родник

Прежде чем подняться на башню, Володя подозрительно огляделся. Рабочие еще не приходили, а на двери сарая, где был установлен насос и ночевал сторож, висел большой замок.

Володя поднялся по лесенке на узкую площадку. Наверху дул знойный ветер, пахло краской и ржавым железом.

За поселком, на зеленом склоне холма, шевелилась цепочка мальчишек. Солнце слепило глаза, и на таком расстоянии трудно было понять, шли они или стояли на месте.

Володя знал, что мальчишки сговорились вчера идти ловить сусликов, но важно было убедиться, что они уже ушли из поселка. Больше на башне нечего было делать, тем более что у Володи не было никакого желания встречаться со сторожем, который уже подходил по тропинке.

Володя проворно спустился на землю — и огородами к птицефабрике. Неожиданное препятствие в лице тети Насти остановило его на почтительном расстоянии от проходной. Володя присел на обочину дороги, достал из кармана перочинный нож. Блеснув на солнце открытым лезвием, нож впился в землю, так что дрожала рукоятка. Можно было подумать, что Володя специально пришел сюда поиграть в «ножичка». Он кидал его один раз за себя, другой — за своего приятеля Сережку. За себя почему-то всегда получалось удачней. Земля между его раздвинутых колен взрыхлилась, и сильно пахла изрезанная полынь.

В темно-зеленых створках ворот открылась щель, и косая полоса солнца легла на тетю Настю. Из калитки вышла Катя. Она увидела Володю и повернулась к нему.

Володя никогда бы не поверил, что за месяц болезни можно так измениться. К нему приближалась девочка с худыми ногами. Короткое платьице не покрывало выступавших вперед колен. У девочки была круглая, остриженная под машинку голова и оттопыренные уши, которые просвечивали на солнце.

Девочка подошла к Володе и Катиным голосом сказала:

— Здравствуй...

Глаза у девочки были тоже Катины — светлосерые под длинными и темными ресницами.

Володя никогда так пристально не разглядывал Катю, и это ее смущало. А тут еще тетя Настя крикнула:

— Катечка, деточка, не связывайся с ним! Иди себе куда шла, иди...

— Тетя Настя тебя очень не любит. Зачем ты убил ее петуха? — спросила Катя.

— Для нее петух дороже человека, — сказал Володя и вытер пальцем нож.

Они пошли по разным обочинам, а между ними лежала пыльная дорога.

— Ты знаешь, — говорила Катя, — коршуны унесли пять моих кохинхинов. Среди белых леггорнов коричневые кохинхины очень заметны, а потом они намного крупнее. Ты обещал перестрелять коршунов, а вместо этого убил петуха.

— Я просто не успел... Я подстрелю коршуна, как только мама отдаст мне ружье.

Они остановились на деревянном мостике. Крайние дома поселка остались позади. Только теперь Володя заметил за плечами у Кати пустой рюкзак.

— Зачем тебе рюкзак? — спросил он.

— Я иду на карьер за белым камнем. Цыплятам для роста скелета нужен кальций. Для яичной скорлупы тоже нужен кальций. Ведь мои цыплята скоро начнут нестись.