Что плохого, скажете вы, если мальчишка с ранних лет привыкает к сельскохозяйственному труду, который будет его кормить всю жизнь? Конечно, в этом нет ничего плохого. Ужасно то, что в пятнадцать лет Кэри твердо знает: если речь идет о заработке, о долларах, никакие чувства, даже родственные, неуместны.
У молодых американцев рано отступают чувства перед Его величеством долларом. Один мой знакомый американец с восторгом рассказывал о таком семейном эпизоде. Как-то ему пришлось туго, и он урезал сумму, которую выдавал детям на мороженое. Тогда дети устроили забастовку, перестали учить уроки. Растроганный отец пошел на попятную. «Вот это настоящие американцы, – рассказывал он мне. – Такие не пропадут!»
Да, в мире чистогана они, наверное, не пропадут. Но, искалеченные в раннем детстве, они навсегда останутся духовными уродами, равнодушными ко всему, что лежит вне сферы доллара.
У шести юных американцев, которые смотрят со страницы журнала «Лук», лица приветливые и, как некоторым покажется, располагающие к себе. Но если один из них упадет за борт, протянется ли к нему рука помощи? Очень страшно оказаться за бортом в сегодняшней Америке. В мире, где царствует доллар, рядом с ним на троне восседает страх. Страх оказаться за бортом, без работы, без денег. Этот страх особенно знаком молодому поколению. В те дни, когда юность планеты соберется на свой праздник в Хельсинки, 1 300 тысяч молодых американцев будут безуспешно искать работу, искать заработок. По официальным данным министерства труда, за шестидесятые годы 26 миллионов молодых американцев пройдут сквозь ад безработицы. 26 миллионов окажутся за бортом «процветающего» американского корабля. Кто протянет им руку помощи? И готовы ли они сами бороться за свою жизнь? Во всяком случае, далеко не все. Многие из них, такие, как Дэвид и Кэри, с детства приученные рассматривать факты жизни сквозь призму денежного успеха, увидят в своей судьбе лишь заслуженную кару за неумение «ловить счастье». «Не повезло», – скажут они. Глаза их поскучнеют, если начнешь рассказывать о борьбе, которую молодежь мира ведет за свои права. Они равнодушны ко всему, кроме денег. Денег нет?! Ну, что же. Может быть, завтра повезет. Бороться? Нет, пусть другие... И нужно приложить много сил, чтобы вернуть этим рано постаревшим людям веру в себя, в жизнь, в молодость, желание и умение бороться.
Ю. Кашлев
Школа... Не она ли, казалось бы, в первую очередь должна бороться с ужасающими недугами: равнодушием, идейной и нравственной опустошенностью? Ведь она призвана не только образовывать, но и воспитывать вступающего в жизнь человека. Но на Западе школа не только не способна исцелить духовный кризис, она окончательно губит все то светлое и чистое, что поднимается в душе молодого человека. Школа в капиталистическом мире все больше превращается в инструмент оболванивания и отупления. Впрочем, судите сами. Предоставляем слово молодой воронежской журналистке Светлане Филюшкиной, которая недавно посетила Англию в составе молодежной туристской группы.
Автобус подвез нас к зданию средней школы «Ллэнрамней секондэри модерн скул». Входим в актовый зал и останавливаемся, удивленные: все затянуто клубами папиросного дыма. Курят подростки 15–16 лет. Одни толпятся у буфета, посасывая кока-колу, другие, блестя напомаженными головами, играют в пинг-понг. У сцены кружком сидят девушки в широких светлых юбках, густо накрашенные. Обведенные широкой полосой туши, глаза странно блестят.
Двое парней с готовностью объясняют, что тут не только школьники. Некоторые окончившие школу уже с полгода работают, но приходят сюда вечером продолжать образование в особых классах, чтобы поступить в какой-либо колледж. Другим хочется просто потанцевать, отдохнуть.
– Какой же отдых в таком дыму? – удивляемся мы. – Как это учителя разрешают вам курить?
Но что могут сделать учителя, если курить призывают тысячи реклам, если «правила хорошего тона» разрешают дымить везде: и в кино, и в театрах, и в автобусах, где к спинкам кресел специально приделаны пепельницы!
– У нас мальчики курят с десяти, а девочки с двенадцати лет. – Ответы наших собеседников звучат поразительно безмятежно. И вдруг они тонут в диком реве откуда-то прорвавшейся музыки. А ее, должно быть, только и ждали собравшиеся в центре зала пары. Будто ожив, они схватились за руки и заметались, задергались из стороны в сторону, слившись в одно многоголовое, многоногое существо, бьющееся в каком-то страшном припадке.
– Этот танец называется «джови», – охотно пояснил нам один из парней. На лицах танцующих – какой-то бешеный животный восторг и ни проблеска мысли в глазах! Одна девчонка с распущенными волосами, в платье с большим вырезом отплясывает босиком, громко и самозабвенно ударяя по черным плитам пола толстыми пятками.
С чувством огромного облегчения отзываемся мы на голос переводчика, зовущего в другую комнату, – на «беседу с молодежью»...
Правда, какая уж там беседа, если хозяева не принесли себе даже достаточного количества стульев! Бесформенными грудами они громоздятся на столах, встречая воплями каждое слово директора.
Наконец директору удается всех утихомирить, и нам начинают задавать вопросы. Ох, уж эти вопросы! До чего же они одинаковы при каждой встрече! И сейчас, конечно, одно и то же. Каких лет у вас выходят замуж? Как вы танцуете? Знаете ли короля рок-н-ролла Элвиса Пресли?
Правда, на этот раз нам пришлось услышать и кое-что весьма оригинальное. Толстощекий, коротко остриженный мальчишка уже в который раз задает один и тот же вопрос. А мы не можем его понять. Говорит он очень быстро да еще вдобавок жует резинку. Он даже высовывает язык и показывает нам свою жвачку – белую тягучую массу. Но о чем же он спрашивает?
– Ну-ка напиши свой вопрос, – просим мы мальчишку, протягивая ему блокнот. Потом с удивлением читаем: «Делают ли в России велосипеды?»
А через секунду на нас обрушивается другой вопрос:
– Есть ли в России цветные расы и не дерутся ли они между собой?
И вдруг до нас «доходит»: да ведь они ничегошеньки не знают о нас! Им даже неизвестно, что есть Советский Союз, а не просто Россия! Они не могут назвать никого из наших писателей.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Почему сломалась ручка