Пятый год

Нагайка ты, нагайка,

Сильна в стране родной,

Романовская шайка

Владеет над тобой...

Настали Октябрьские дни. Всеобщая политическая забастовка охватила Россию. Народ требовал свержения самодержавия. В некоторых местах вспыхнули вооруженные восстания.

17 октября забастовка начинается и в Иванове. А 20 - го, уже после издания манифеста о Государственной думе, перед зданием городской думы собирается рабочий митинг. Его разгоняют нагайками казаки. Рабочие уходят на старое памятное место - к Талке. За полночь горят факелы, отражаясь на черно - стальной воде реки. Сосновый бор ловит снова оратора и уносит их в свою гущу. Других таких дней в Иваново - Вознесенске не знали. 21 - го снова собрался митинг у клуба приказчиков. Председателем избрали «отца» Сухонького, бледный проходил он среди рабочих, но казалось все содрогается кругом. Слезы, однако, владели его голосом, едва он начал говорить. Дальше выступил молодой Фрунзе и настаивал на том, что с манифестом мириться нельзя. «Долой кровавого царя» - вот лозунг революционных рабочих.

22 октября в хмурый осенний день красные знамена опять устремились на городскую площадь. На них сиял лозунг «Да здравствует вооруженное восстание!»

«... Нас еще судьбы безвестные ждут...»

Разносились слова песни.

В 12 часов городская площадь полна. С трибуны гремит трубный голос социал - демократа Кордэ. Потом выступает помощник полицмейстера. Он говорит:

- Я думал, что граждане Иваново - Вознесенска соберутся здесь благодарить царя за его милость, а мы видим такие флаги... Пусть кто не сочувствует им - отойдет вправо.

Направо не отошел ни один.

В три часа рабочие уходят демонстрировать по городу, а на площади собираются переодетые полицейские и жандармы и всякий сброд. Из думы выносят царский портрет в золотой раме и бело - сине - красные флаги. Черносотенцы также направляются по городу с манифестацией в честь царя. На Ямах две толпы сталкиваются. Впереди черной сотни едет эскорт казаков Он врезается в рабочую демонстрацию с требованием отдать флаги...

Огромное траурное знамя переходит в руки врага...

Часть рабочих уходит на Талку. Но и там ее преследуют казаки. Они появляются на городском берегу и крича просят выслать делегацию для переговоров. Парламентариями идут «отец» и еще один из руководителей движения. В то же время к казакам подвигается черносотенная толпа. Она хватает парламентариев и зверски избивает их. Рабочие бессильны по малочисленности что - нибудь предпринять, и товарищи удерживают Фрунзе, который, хватаясь за рукоятку револьвера, хочет перебежать мостки. Спутник «отца», однако, поднимается и бежит к товарищам. «Отец» тоже было поднял голову, но бежать не может, и убийцы возвратились, чтобы добить его.

В городе в это время шел погром. И здесь разыгрались событие, особенно потрясшее Подгорнова.

Васса, жена его, женщина простая, но отзывчивая, пошла в этот день в город и столкнулась с пьяной бандой, грабившей дома. Громили как раз еврея Брыскина, мелкого торговца, жившего с женой и детьми. Толпа к тому времени окончательно озверела. Самого Брыскина, скрутив ему руки, затолкали в сад, а семью выгнали под ноги все напиравшей толпы. Мать и двое детей тут же были подмяты и растоптаны. Васса сначала замерла, а потом - не менее безумная, чем толпа - бросилась на нее... Первым ее ударил Шошин, торговец, несший портрет царя. Тогда она бросилась к разъезду казаков и закричала им - как они это допускают? Те захохотали ей в глаза. Она обругала и».

- Мы на царской службе. Тише! - крикнул ей казак.

- Сволочь ваш царь! - отозвалась Васса.

Над ней засвистали нагайки. Жаркой сеткой покрыли они ее. Она уже не защищалась, прижала к груди руки и вдруг от удара свинцовым концом в висок замертво опустилась на мостовую...