Дорога в последний раз ныряет в глубокую ложбину, и за крутым подъемом возникает колокольня села Вороничи. Церковь окружена оградой. Ее покосившиеся черные стены, ее обросший мехом настил невольно заставляют вспоминать «Метель» и всю печальную эпопею жадринского венчания.

Вот на эти ступени всходила неудачливая невеста, вот здесь, у открытой двери, ворвавшись в круг света, клубилось дыхание коня... Кто знает, где рождались немеркнущие образы пушкинского пера?

Телега прыгает по камням и выбоинам дороги. Лошадь хвостом отбивается от десятков шмелей. Дорога то падает вниз, то круто поднимается вверх и теряется среди желтеющих полей. Кругом сосны, песок, вереск.

За истекшее столетие дороги не раз меняли свое направление, и теперь большинство их уже не те, по которым ступал конь великого поэта.

За перелеском раскидывается большое село - Пушкинские горы. Ступени монастырской лестницы ведут к древнему собору. Справа, на обнесенной мраморной балюстрадой площадке, погребен прах Пушкина. Торжественный в своей простоте белый памятник. У могилы свежие цветы.

6 июня 1936 года, в день рождения поэта, здесь собралось 20 тысяч человек. Пешком и на телегах тянулись бесконечные вереницы людей. Колхозники, комсомольцы, интеллигенты шли к могиле любимого поэта.

В Пушкинских горах был праздник. Проходили колонны Осоавиахима. На эстрадах выступали народные певцы и приезжие артисты. Звучали пушкинские рифмы, пушкинские строфы. А вечером небо вспыхнуло фейерверком...

«Но и в дали, в краю чужом

Я буду мыслию всегдашней

Бродить Тригорского кругом,

В лугах, у речки, над холмом,

В саду под сенью лип домашней».

Там, где Сороть делает изгиб, над рекой, пролегла дорожка, ведущая к Тригорскому. Когда - то здесь было имение, принадлежавшее П. А. Осиновой. От барского дома остался заросший зеленью фундамент. Здесь для Пушкина гостеприимно были открыты не только двери, но и окна. Часто Пушкин в сопровождении громадных дворовых псов верхом подъезжал из Михайловского и прямо через окно прыгал в дом.

Мимо пруда дорожка ведет к обрыву над рекой, где громадные лапы кленов и лип роняют тень на «скамью Онегина». Отсюда открывается широкий вид на неповторимые в своей печальной прелести окрестности пушкинских мест. От «скамьи Онегина» идет тенистая липовая аллея. Кора деревьев изрыта глубокими морщинами, бархатный мох покрывает могучие стволы. Деревьям не меньше 200 лет.

В глубине парка приютилась любимая поэтом береза, вернее, ее остаток, уцелевший от грозы. Люди, знающие эти заповедные места, предполагают в этом уголке посадить молодую березу и придать ей форму ее знаменитой предшественницы.

Опять вьется дорога. Опять кругом золотятся поля. Жаркое солнце нехотя клонится к западу. Вот три холма. Мы у бывшей границы Михайловского. Когда - то здесь стояли три сосны...

«...одна поодаль - две другие

Друг к дружке близко, - здесь когда их мимо

Я проезжал верхом при свете лунном,

Знакомым шумом шорох их вершин

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.