В предыдущем номере журнала мы поздравили молодых строителей химкомбината «Апатит» с большой трудовой победой — досрочным завершением строительства второй очереди АНОФ-2. Материал мурманского журналиста Георгия Ковалева рассказывает об одном из эпизодов этого строительства.
Был просторный в теплый зал в огнях, затаившийся до взмаха дирижера оркестр, торжественный председатель профкома, называющий фамилии новых ударников коммунистического труда:
— ...Николай Чумаков, Василий Зарецкий, Валентин Курочкин, Анатолий Загривян, Михаил Хохлов, Алексеи Дорогавцев, Николай Сорокин...
Но это позже. А неделей раньше...
Луч прожектора бил вдоль траншеи, слепя глаза.
— Да выключите вы его! — крикнул кто-то снизу.
И сразу стали видны снежинки, падающие на землю. Откуда-то слева несся мерный гул — работала обогатительная фабрика, изредка вспыхивали в той стороне фиолетовые звезды: и ночью не прекращался монтаж второй очереди АНОФ-2. А здесь, на дне глубокой траншеи, было тихо, слабо белели наверху тоненькие стволы берез и чернели вершины елок.
— Навались! — хрипло командовал Николай Чумаков. — Еще немного... Еще...
Отвалившись к стене траншеи, Николай поднес запястье к глазам: начало двенадцатого. Сколько они уже здесь, на дне траншеи? С девяти утра до девяти вечера — это двенадцать часов, с девяти вечера до одиннадцати — еще два, всего — четырнадцать. И сколько предстоит еще?
Кто бы мог подумать, что смена эта будет такой долгой? У бригады Чумакова был нормальный рабочий день. Один за другим вставали в подготовленные пазы бетонные кольца гигантского трубопровода. Точно по графику шли работы. Но подошел к краю траншеи прораб Геннадий Коряко, спрыгнул вниз, расстроенно оценил расстояние до конца аварийного сброса и сказал:
— Завтра в семь пойдет пульпа. На него оглянулись с недоумением.
— Завтра в семь утра?
— Что они там, с ума спятили?
— Спятили, не спятили... На пульпонасосной нелады...
В незаконченный сброс пойдет пульпа... Это значило: затянет вязкой тиной траншею, подмоет края, завалит так, что потом работы не то что на одну смену, а и за месяц не управиться. И, видно, каждый прикинул: осталось поставить восемнадцать колец. В среднем за смену ставили пятнадцать. Впереди ночь.
— Ночью-то не очень развернешься, — пробормотал задумчиво кто-то.
Покурили, помолчали. Глубоко затянувшись, Николай бросил:
- Ну, взялись?
...Ноль часов пятнадцать минут. Осталось десять колец, десять метров. ...Два часа тридцать минут.
— Кончай перекур, взялись... ...Четыре часа сорок пять минут.
В 10-м номере читайте об одном из самых популярных исполнителей первой половины XX века Александре Николаевиче Вертинском, о трагической судьбе Анны Гавриловны Бестужевой-Рюминой - блестящей красавицы двора Елизаветы Петровны, о жизни и творчестве писателя Лазаря Иосифовича Гинзбурга, которого мы все знаем как Лазаря Лагина, автора «Старика Хоттабыча», новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.