Несколько лет назад, собирая материалы о Сергее Есенине, я приехал на родину поэта - в село Константинове.

Был поздний июньский вечер. В селе темно и тихо - ни звуков гармоники, ни девичьих песен, ни света в окнах... С широкой Оки, еще хранившей на своей поверхности дрожащий отсвет вечерней зари, тянуло прохладой.

Я вошел в домик Есениных. Здесь все напоминало о поэте: и множество его фотографий, развешанных по стенам, и маленькие в разноцветных обложках томики его стихов, лежащие на этажерке, и обстановка внутренних комнат - немудрящая обстановка крестьянского дома.

Меня оставили ночевать в этом домике.

Утром я познакомился с матерью поэта - Татьяной Федоровной. Она тихо и скромно вошла в комнату, поздоровавшись легким кивком головы. Ей восемьдесят лет. Она полная, выше среднего роста. Голова повязана черным платком, из-под которого выбиваются пряди седых волос. С волнением вглядываюсь в ее лицо: так вот она, простая, молчаливая русская женщина с натруженными, жилистыми, крестьянскими руками, подарившая миру Сергея Есенина!... Лицо ее бледно и морщинисто. У нее синие, лучистые глаза, такие же синие, лучистые глаза были у ее сына.

Татьяна Федоровна садится к окну и с грустной задумчивостью смотрит на заокские дали, на растущий перед домом серебристый тополь, посаженный много лет назад руками поэта. На этом месте часто сидел Сергей, когда, бывало, приезжал в гости, и с такой же грустной задумчивостью смотрел на широкий, любимый им заокский простор, на милое его сердцу рязанское небо... В эти минуты мне показалось, что она по-прежнему ждет своего сына, ждет терпеливым ожиданием матери, ждет так, как когда-то ждала его возвращения домой, в деревню, из далекого города, от чужой, шумной жизни.

... За окнами послышались голоса: пришли пионеры из соседнего села и просят показать им дом, в котором жил Есенин.

Татьяна Федоровна с радушной, доброй улыбкой приглашает маленьких гостей в свой сад, по дорожкам которого бегал когда-то босиком ее Сережа...

Вспоминается Центральный дом литераторов, собрание, устроенное по случаю 25-летия со дня кончины Сергея Есенина. В тот холодный декабрьский вечер писательский клуб был переполнен почитателями поэта, которые пришли сюда, чтобы вспомнить о Есенине, «как о цветке неповторимом». Татьяна Федоровна сидела в первом ряду в том же черном платье. Лицо ее было строго и торжественно, а в глубоко запавших глазах таилась грусть.

Николай Першин читал стихи Есенина «Письмо матери». В звонкой тишине насторожившегося, притихшего, точно замершего зала с какой-то особенной силой звучали полные лиризма и драматического напряжения строки Есенина, обращенные к ней, своей матери:

Я по-прежнему такой же нежный И мечтаю только лишь о том, Чтоб скорее от тоски мятежной Воротиться в низенький наш дом Ты одна мне помощь и отрада. Ты одна мне несказанный свет...

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.