- Где он?.. Куда девался негр?..

Даже Эрнест, сидевший уже в лодке, дрожа и стуча зубами, следил за Фелипом с напряженным вниманием. Но его интерес был более глубокого сорта. Ибо там, куда устремился за золотым Фелип, была «пучина смерти» - любимое место акул!

Но Фелип уже поднимался на поверхность, - минутное бульканье, легкие волны, и курчавая голова негра показалась над водой.

- Эй! - закричал Эрнест. - Гляди, Фелип! Ныряй!

Фелип опять скрылся под водой. Одни... две минуты. Как долго тянулись эти МИНУТЫ! Эрнест напряженно ждал. Вода на поверхности булькала и волновалась - значит, он жив!

И вдруг Фелип, задыхаясь, отплевываясь, далеко выбрасывая руки, ринулся вперед с быстротой молнии.

- Акула! - закричал кто - то на палубе. - Акула! Вот сна... огромное, страшное чудовище! Скорей, парень! Спасай свою шкуру!

Сидя уже в лодке, Фелип видел, как страшное морское чудовище два - тои раза обогнуло вокруг лодки. Несколько раз акула браса ась к лодке, пытаясь опрокинуть ее своим убийственным хвостом.

Юноши спокойно удалились. Но акула продолжала преследовать их. Чудовище было бледно - зеленого цвета, но в сумерках оно казалось черным. Откормившись на отбросах с бойни, стоявшей на берегу залива, и мясе, которое бросали с бес - численных пароходов, она привыкла к вкусу мяса и запаху крови.

Ярошенко, хотя и смутно разбирается в этом деле, но авторитетно заявляет:

- Штука, братцы мои, здесь простая: либо машины и котлы на коробке до того разрушены, что надо заменить их новыми, - тогда все наши труды списывай за борт, либо они попорчены не совсем в лоск, так что можно их починить, залатать, - тогда живем: задымит наш «Меркурий», что твой дредноут.

Город готовился к встрече 1 Мая. В парткоме, в профсоюзах готовили знамена, лозунги, плакаты.

На общем собрании «Коминтерна» постановили во что бы то ни стало выйти 1 мая на рейд. Специальная делегация ходила к командиру, чтобы оправиться о состоянии машин. Командир обещал поговорить с инженерами.

Команду трепала лихорадка. Все было приведено в порядок на крейсере. Орудия грозно ворочались в башнях. «Весь вопрос был только в машинах. Клинками сверкали глаза, когда загорелся спор: выйдем или не выйдем? В черных, измученных лицах, в страдальческих улыбках, в дрожащих руках и ногах были сомнение и надежда. Стук и звон, грохот и скрежет работы в машинном отделении не умолкали ни на минуту круглые сутки.

Хмурым, насупленным однажды пришел в клуб Ярошенко. Нехотя цедил сквозь зубы скупые и горькие слова.

- Пришлось мне сегодня невольно разговор инженеров, что в машинном работают, с командиром подслушать. Эх, лучше бы уши заткнуло. Ничего у нас не выйдет, понимаешь? Зря трудились. Будет «Коминтерн» на горе нам да на радость аратам у стенки стоять, на мертвом якоре. Инженер говорит: «Котлы починили, залатали, но не так и не тем материалом, давления пара не выдержат, разорвет». Разорвало бы его душу, проклятого.

И когда уходил Ярошенко на корабль, то думал только о том, что надо будет приложить все усилия, чтобы подбодрить команду, если придется и ей узнать горькую правду.

«Неужели же все потеряно?» Мрачное отчаяние сменяла надежда.

«Командир что - нибудь придумает. Ведь заменять машины новыми не надо, - это самое главное. А почему самое главное?»

Мысли путались, горело лицо. Но когда подходил к кораблю, подтянулся.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.