- А вы сами, Любовь Николаевка? Воевали же вы против такого положения и не в тайге - в Москве, в Свердловске...

- Мало ли помех! А с бурением?

- О! - только и вымолвил геолог.

Оказывается, немало есть в геологии формалистов, которые слепо поклоняются нормам проходки, «метражу». Им важно одно: выполнить план, дойти до определенной, запланированной глубины и, закрыв буровую, начать проходку новой скважины. Ясно, что это никак не устраивало Князеву, которая решила искать бокситы на новых, «внеплановых» горизонтах. Она хорошо знала, что лишние десять метров старой скважины иной раз могут дать больше, чем сотни метров на вновь заложенных буровых.

Нередко ей помогали сами рабочие: хотя план был уже выполнен, они добуривали недостающие метры и извлекали сверхплановые образцы грунта.

- А как ваша диссертация? - спросил вдруг геолог. - Сколько материалов у вас!

- Не знаю, будет ли это диссертация, - не в названии дело, а обобщить наблюдения пора. К тому же и в Москву приглашают с докладом. Готовлюсь...

Спустя некоторое время я снова встретился с Любовью Князевой. Это было в Академии наук СССР, где она делала доклад о бокситах. Один из ученых, много лет наблюдающий за работой молодого геолога, сказал, делясь со мной впечатлениями:

- Самое отрадное, что Любовь Николаевна, забравшаяся в такой далекий край, не ограничилась лишь выполнением производственных заданий, не опустилась до узкого практицизма. Все эти годы она работала на высоком научном уровне. Собранные образцы ископаемой фауны и пород Князева посылала ученым, Свердловска, Москвы, Ленинграда. Одни отвечали быстро, другие медленно, третьи почему - то молчали. Полученные консультации иногда были противоречивы, но в целом оказались полезными: указывали путь новых разведок. Что же касается практики, то Любовь Николаевна стала добиваться и добилась возобновления разведки в заброшенных районах, где прежде в двух «теоретических» горизонтах не было найдено ценных залежей бокситов. Теперь там открыты богатые месторождения. Новая теория, рожденная практикой, дала стране новые материальные ценности. Хотелось нам задержать Князеву в Москве, предложили ей аспирантуру в институте геологии. Но все это напрасно: она спешит в тайгу, - там, говорит, интересней!

... Когда я проснулся, было утро. В небе еще висела поблекшая луна, но уже розовели вершины таежных гор, и над дальним гребнем показался краешек большого малинового солнца. Олени смирно стояли в упряжке, погонщик складывал немудреные наши пожитки.

- Вставай! - сказал он. - Князева ушла.

- Проспали! - посмеивался геолог. - Упустили возможность побеседовать, отыскать недостающие краски для литературного портрета? Теперь ищите, как видите, ее и след простыл!

Мы уселись на нарты, погонщик поднял длинный шест и пронзительно свистнул. Олени помчались.

Нет, нельзя было сказать, что Князевой и след простыл: следы ее маленьких, обутых в пимы ног четко отпечатались на снегу и вели на север.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.