Потом - самая большая награда за все труды: у Ани зашевелилась правая рука. Когда начала двигаться левая, в маленькой комнатке устроили праздник. Прибежала тетя Катя, приехала Людмила Валериановна Секерина. А звонок все звонил и звонил...

Легко быть добрым раз, другой. Навестить больного товарища в приемный день, поставить ромашки в стакан, положить на столик пару апельсинов, если очень нужно, провести у его койки одну - другую бессонную ночь. Но три года изо дня в день быть доброй, бесконечно заботливой нянькой для постороннего, совершенно беспомощного человека, три года готовить ему пищу, стирать белье, мыть полы, подавать лекарстве - на такое способен не каждый. Для этого нужно настоящее мужество, большая человеческая теплота и та степень самоотверженности, когда обычный человеческий поступок уже граничит с подвигом. Большое счастье жить среди людей, способных на такое!

Замполит подошел к Таджи:

- Ну, Эгамов, собирайся домой. Демобилизуют!

Январская ночь. Темная, морозная. В окно, около которого лежит Таджи, огромной назойливой мухой бьется вьюга. Закинув руки за голову, Таджи смотрит в бревенчатый потолок.

Домой... А где у него сейчас дом? Там, где ждет его старый отец с братьями, или там, где Аня? Он видит ее нежное лицо. Оно все время перед глазами. Потом Таджи представляет ее, беспомощную, больную. Сердце сжимается. И сразу вспоминаются грустные строки из давнишнего Аниного письма: «Я всегда боюсь думать о болезни. Представь себе человека, прикованного к постели, человека, у которого нет никого близкого во всем городе. Это, по-моему, очень страшно...» Теперь она пишет другое - о друзьях, о хороших людях. Но, может, просто хочет успокоить его?

... В одном купе с Таджи ехала Елена Николаевна Маркович, врач из Ферганы. Неожиданно для самого себя он рассказал ей об Ане, о ее болезни, о том, что спешит сейчас к ней.

- Вы спрашиваете, Таджи, есть ли лекарства, чтобы вылечить Аню? - Елена Николаевна ласково взглянула на него. - Лекарств много, но самое ценное везете ей вы - вашу любовь... Как врач я должна предупредить вас: лечение таких больных хоть дело и небезнадежное, но может продолжаться очень долго, иногда многие годы...

В Орел Таджи приехал в одиннадцатом часу ночи. Идти сейчас к Ане? Поздно. Постоял, подумал. Потом побежал к стоянке такой:

- Свободно? Октябрьская, 22...

Дверь скрипнула. Аня приподняла голову.

- Таджи? - Радость смешалась с растерянностью и болью. - А я вот какая, даже встать не могу...

В ладонях зажато девичье лицо. Оно по-прежнему красивое, только и серых глазах стало меньше голубых искринок. И вдруг глаза превратились в синие льдинки.

- Знаешь, Таджи, ты должен уехать. Нет-нет. Я прошу тебя. Я не хочу...

Напрасно уговаривал ее Таджи, напрасно подружки в один голос уверяли Аню, что ей нельзя прогонять его, что он по-настоящему ее любит. Аня решила твердо: она не будет для Таджи обузой. А вслух говорила: «Не хочу» , «Пусть уезжает» ...

Но Таджи не уехал. Он приходил каждый день. Бегал за продуктами, мыл, чистил, готовил, гладил. И каждое Анино желание бросался выполнять с такой радостью, что у нее начинало ныть сердце. Аня гнала его, а он отмалчивался и... не уходил. Однажды вечером он сказал ей:

- Как хочешь, Аннушка, я жить без тебя не могу.

И она не удержалась, провала ладонью по его смуглой руке. В тот момент они снова были счастливы, как тогда, в Зеленогорске.

Тетя Катя устроила Таджи на квартиру. Вскоре он стал токарем на «Продмаше» . Прибегал с работы веселый, рассказывал Ане о своих новых друзьях, о том, что случилось за день в цехе.

Шло время. Ане становилось лучше. Руки уже хорошо держали иглу, и девушка занялась вышивкой. А однажды она почувствовала... как оживают ноги.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.