- Да я пока у подруги осталась, только негде у нее.
И так - то мне жаль ее стало.
Я еще долго так всматривался. Вижу, будто есть несоответствие в фигуре, а понять не могу.
И вдруг промелькнула у меня мысль: уж не беременна ли? А она ровно догадалась.
- Да в том - то и дело, дядя.
Тут я и вовсе от досады готов был в окно выпрыгнуть.
- Ну, тогда вот что, перебирайтесь ко мне... Не бойтесь, время старое прошло, дядя с племянницей могут жить и не как муж с женой... Я вам ширмы поставлю... Вот что. А родится ребенок, я его буду сам воспитывать, покормите маленько, а там отпущу вас на все четыре стороны.
Она долго смотрела на меня, будто ничего не понимала.
- Так не годится... раз он со мною не хочет, и я этого не хочу... - гордая она. - Вот жаль, денег нет на аборт!
Сама говорит, а слезы у нее из глаз так и хлещут.
Ну, сжал я ее руки, чтобы привести в себя.
- Это глупости, надо о сохранении ребенка толковать. А теперь и поздно, ведь вы уже три месяца с ним прожили...
И ТЕПЕРЬ я пошел прямо к нему... - Ты это, говорю, что делаешь а? В книги смотришь, а главное забываешь, будто не видишь, не знаешь...
- А что? - спросил он, не отрываясь от книги.
- Да ведь она беременна.
- Да - а...
Привстал, схватился племяш за волосы. Уставился и долго так смотрел на меня...
- Знаешь, не хочу я теперь от нее ребенка.
Руки его задрожали. И вдруг принялся вышвыривать все из карманов. Полетели бумажки, рубли, полтинники - все что у него там было.
Возьми, возьми, все это, да вот, я еще получу жалованье, да еще кое - что продам, пусть устроит аборт.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.