Письмо народным комиссарам

Свой демократический и социалистический характер Советы выражают через принцип коллективного управления. Коллективность необходима при решении всех жизненных вопросов, но это не должно обращаться в помеху практическому делу. Тут должен складываться разумный баланс.

– Всякий раз, когда к тому представляется хотя бы малейшая возможность, коллегиальность должна быть сведена к самому краткому обсуждению только самых важных вопросов в наименее широкой коллегии, а практическое распоряжение учреждением, предприятием, делом, задачей должно быть поручаемо одному товарищу, известному своей твердостью, решительностью, смелостью, уменьем вести практическое дело, пользующемуся наибольшим доверием. Во всяком случае и при всех без исключения обстоятельствах коллегиальность должна сопровождаться самым точным установлением личной ответственности каждого лица за точно определенное дело.

Итак, к революционности, к самовыражению масс нужно прибавить четкую исполнительность, дисциплину; к коллегиальному управлению – единоначалие... А не будет ли единоначалие подавлять инициативу и самодеятельность комиссий, не ослабит ли обратную связь с массами?

– Чем решительнее мы должны стоять теперь за беспощадно твердую власть, за диктатуру отдельных лиц для определенных процессов работы, в определенные моменты чисто исполнительских функций тем разнообразнее должны быть формь и способы контроля снизу, чтобы парализовать всякую тень возможности извращения Советской власти...

И не убаюкивать надо себя словесной заботой об обратной связи, а обеспечивать первейшую, прямую, непосредственную связь с массой. Памятка, сделанная однажды для памяти, вполне может считаться руководящим правилом для руководителей:

«Связь с массой.

Жить в гуще.

Знать настроения.

Знать все.

Понимать массу...

Завоевать ее абсолютное доверие».

Не было ни одного наркома, которому Владимир Ильич позволил бы засидеться в кабинете, – направлял в долгие рейды по фронтам, глубинным районам страны, на трудноподъемные участки Не засиживался и сам.

Работать, где есть масса, – значит для Владимира Ильича идти в заводской цех, крестьянскую избу, солдатскую казарму. После переезда Советского правительства в Москву примерно за четыре года Председатель Совнаркома выступил около 250 раз, иногда по нескольку раз в день. Он считал своим долгом информировать трудящихся о положении в стране, о деятельности правительства, очередных задачах революционной борьбы. На митингах, конференциях, собраниях Ленин не только говорил. Он умел слушать, умел «понимать массу». В конце 1920 года на собрании беспартийных крестьян – делегатов УШ съезда Советов Владимир Ильич делает краткие записи 28 выступлений, в которых выплеснулся весь тогдашний крестьянский мир: от просьб помочь семенами до подхода к решающим социальным мерам. Размножив свой конспект, он направляет его «к осведомлению чекистов и наркомов».

Знание жизни, связь с массой, безусловно, составляют солидный фундамент в практической работе каждого руководителя. Но практика хозяйствования постоянно меняется, усложняется. Надо быть предельно взыскательным, иметь охоту переучиваться. Конечно, это не обязательно тому, кто утопает в бюрократическом чванстве, кто упивается дилетантизмом.

– Но тот, кто присматривается к практической жизни и имеет житейский опыт, знает, что, чтобы управлять, нужно быть компетентным, нужно полностью и до точности знать все условия производства, нужно знать технику этого производства на ее современной высоте, нужно иметь известное научное образование.

Создавая государственный аппарат, отлаживая весь экономический механизм,. Ленин исходит не из традиционного комплекса российской второсортности, а из истинных возможностей раскрепощенного человека, из могучего потенциала социалистической системы, из всей совокупности мировых достижений. Он неустанно внедряет в систему управления научную организацию труда, всячески предостерегая от «игры в бумажки», от бюрократизма. «Нас затягивает поганое бюрократическое болото в писание бумажек, говорение о декретах, писание декретов, и в этом бумажном море тонет живая работа». Ленин привносит революционные идеи в новые методы хозяйствования – государственное планирование, всенародное соревнование, – отлично сознавая, какие исполинские силы развернутся при социалистическом устройстве общества. Он добивается эффективного использования в развитии народного хозяйства таких мощных рычагов, как государственный банк, – необходимо превратить его в деятельный регулятор всей экономики; такого надежного инструмента, как статистика, – ЦСУ должно стать органом текущего анализа, статистики должны быть нашими практическими помощниками, а не схоластами.

Смело, решительно идет Владимир Ильич на внедрение новшеств в систему управления, даже на перестройку, если видит ее целесообразность. Но он стеной встает перед всякими скоропалительными реорганизациями, легкими на руку реформаторами. Он всем советует взять за правило: семь раз отмерить (то есть испытать практикой) и один раз отрезать (ликвидировать, пересоздать). «Я смертельно боюсь переорганизаций, – убедительно призывает он к осмотрительности в одном из писем. – Мы все время переорганизуем, а практического дела не делаем». Он прямо связывает увлечение переорганизацией со слабостью практического дела. Практика, практика и практика – вот критерий жизненности любого элемента хозяйственной системы.

Наркомам он советует опираться на людей с опытом, на практиков. И сам при всякой возможности выделяет, выдвигает, заботливо растит талантливых людей из простонародья. Скажем, зарекомендовал себя ногинский электромонтер Василий Есин как инициативный энтузиаст электрификации, архиполезный в работе ГОЭЛРО, – есть смысл рекомендовать его членом Госплана, поставить рядом с учеными, спецами. Заинтересовал своим реализмом, житейской мудростью владимирский крестьянин, «старик со светлой головой» – Иван Афанасьевич Чекунов – тотчас записку в Наркомзем: захватить, втянуть в работу Чекунова, ввести в коллегию наркомата; нужны еще такие советчики и посредники с деревней, сколотить из них ядро совета беспартийных крестьян либо другой подобной корпорации. Куйте железо, пока горячо.

Заботясь об автономной продуктивной жизнедеятельности каждого звена государственного аппарата, заботясь об упрочении авторитета советского руководителя, Владимир Ильич представляет каждому широкое поле самостоятельной деятельности. Даже специально подчеркивает иной раз^ вы нарком, вы и решайте. Но он в то же время бдительно следит за тем, чтобы деловое администраторство не обернулось игрой в администрирование. «Если коммунист – администратор, его первый долг – остерегаться увлечения командованием». Напоминает о приемах Тит Титыча («я могу утвердить, могу не утвердить») – поменьше, мол, таких приемов, побольше изучения наших практических ошибок.

Владимир Ильич считает естественным и законным энергичное проявление характера – ведь неплохо, если у человека богато одаренная натура и он желает ее проявить – дай бог всякому. Но нужно смотреть за тем, «чтобы натура проявлялась с пользой», чтобы не страдало дело, не ущемлялись другие люди, не возникало болезненных трений. Если такая угроза возникает, «нужно свои способности умерить».