- Думаю, наказал бы, - тихо проговорил Пронин.

Перед уходом мичман задержал Пронина:

- Кстати, скажите Шурупову, что скоро в городе открывается выставка флотских художников. Пусть подумает.

Перед отбоем Пронин выстроил отделение и перед всем строем наложил взыскание на матроса Шурупова. Тот стоял, виновато моргая глазами, на лице его были удивление, растерянность.

Уже в кубрике Пронин хотел было угостить друга яблоками, но матрос отвернулся, сделал вид, что ничего не замечает.

- Это ты уж зря, - вздохнул Пронин. В этот вечер они больше не разговаривали.

... В воскресенье матрос Шурупов ушёл на берег один, не дожидаясь, как это бывало раньше, своего друга. С борта корабля Пронин видел уходящий катер с матросами, видел, как на корме задумчиво, неподвижно, подпирая рукой подбородок, сидел Саша.

«Ну и пусть один гуляет!» - сердито подумал Пронин.

Он до нестерпимого блеска начистил бляху, достал с полки книги из городской библиотеки, долго смотрел на гитару: взять или не надо? И всё-таки не удержался, снял с гвоздя гитару, так и вышел, с ней и с книжками, на палубу, поджидая очередной катер.

В городе Пронин обменял книги, вышел на улицу. Кажется, делать больше нечего. Попадались знакомые матросы, удивлённо спрашивали:

- Почему же один?

- А где Саша номер два?

Пронин пожимал плечами, медленно шёл вдоль берега. Почему-то само собой тянуло его в сторону Исторического бульвара. Александр рассердился на себя, остановился и повернул к морю. Здесь Пронин подстелил газету, уселся на песок, равнодушно смотрел, как прямо с берега ныряют в прозрачную воду неугомонные севастопольские мальчишки. Заметил одного отчаянного. Он обычно любил слушать на бастионе песни Шурупова. Мальчуган, прыгая на одном месте, натягивал штанишки, крича приятелям:

- Айда на четвёртый бастион, наверное, опять там матрос поёт!

Этого уже Пронин выдержать не мог, поднялся, подхватил гитару и, не раздумывая, скорым шагом двинулся вверх, в сторону Исторического бульвара. На душе почему-то было очень хорошо, даже весело.

Вот и четвёртый бастион. Ещё из-за кустов заметил Пронин белую бескозырку друга. Он сидел, обняв колени, и задумчиво смотрел в ту сторону, куда нацелились жерлами старинные бронзовые пушки. Пронин тихонько встал сзади, обхватил гитару, тронул струны.

Их было три:

Один, второй и третий.

И шли они в кильватер без огней...

Матрос вздрогнул, ещё ниже пригнулся к коленям, и Пронин слышал, как друг тихонько продолжил:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.