Два месяца мы изучали в тылу лыжное дело. Мы неплохо ходили, стреляли с лыж, переползали, метали гранату, но... все немножко волновались. Да и - чего греха таить! - было страшновато. Наступал час великого экзамена.

Проверили винтовки, снаряжение, перемотали портянки, подогнали вещевые мешки. Зашел к нам комиссар, поговорил, пошутил. Визит комиссара несколько успокоил. Стало как - то веселее на душе.

Я шел первым. Дорога мне была знакома. Часто останавливались, прислушивались и, так как, кроме скрипа лыж, ничего не слышали, шли дальше. Незамеченными миновали передовую линию неприятельской обороны и углубились в тыл. За спиной лежал уже добрый десяток километров. Оставалось только миновать ту самую деревушку, где мы со Шпагоновым встретили двух немецких лыжников, а там и Рябцево.

Внезапно из деревушки вылетела ракета. Мы бросились в снег. Заметили нас немцы или нет? А если заметили, успели они определить наши силы? Раздумывать нечего было, дорога каждая секунда. Батальон разделился на две части и начал обтекать деревню с тем, чтобы соединиться по ту сторону села.

Мое отделение шло в атаку с фронта, по дороге. Немцы открыли стрельбу. Мы залегли и отвечали. Время от времени поднимались и бросками двигались вперед. До слуха донесся треск выстрелов с флангов противника. Это палили по врагу наши. Убедившись, что их обошли, немцы бросились вон из деревушки. К сожалению, им удалось выскользнуть: наш батальон не успел сомкнуться за деревней. Противник бежал в Рябцево. Командир батальона решил преследовать врага. Порядок движения батальона оставался прежний: две колонны обходили деревню с обеих сторон, чтобы не выпустить неприятеля.

Светало. Уже можно было различить человека за сто - сто пятьдесят метров. Мы нажали на палки. Прокладывающие лыжню менялись каждую минуту. Как ни быстро бежали немцы, нам удалось их опередить. Не успели они еще добежать до Рябцева и отдышаться, как часть бойцов, следовавших вслед за ними открыла стрельбу.

Наше появление в Рябцеве было столь неожиданным, что противник даже не пытался организованно сопротивляться. Фашисты выставили десятка полтора автоматчиков, чтобы задержать нас, а сами кинулись бежать из деревни, побросав обоз, раненых, военное имущество.

Но обе наши колонны уже успели обойти деревню. Мы дали немцам выбраться из села, а когда это вшивое воинство, утопая в снегу (накануне был снегопад), тащилась по дороге, командир приказал открыть огонь. Трудно вообразить, какая паника поднялась среди немцев. Они метались, как угорелые, не зная, куда податься. Кое - кто пробовал возвратиться в Рябцево - их тоже настигали наши пули.

А мы забыли про все на свете. Вошли, как говорится, в раж. Куда девались прежние страхи! Будто и не было у нас никаких тревог, не было беспокойства за собственную жизнь - чувства, от которого сердце замирало. Будто всю жизнь мы только то и делали, что воевали. Оставалась только одна единственная мысль, вытеснившая все остальные: бить врага, уничтожать его беспощадно, до последнего!

Около двухсот германских трупов осталось лежать у Рябцева. Таковы результаты нашего первого боя, нашего боевого крещения.

Мы заняли село и держались, пока не подошли наши передовые части. В селе нашли в подвалах четырех «факельщиков» - фашистских поджигателей. Они были снабжены специальным порошком для поджогов. Это предназначалось для Рябцева. Только поджигатели не успели сделать свое черное дело: помешало наше стремительное нападение. Колхозники не знали, как и благодарить нас. А «факельщиков» они хотели растерзать на месте - страшно сказать, какая злоба у населения на немцев! - да мы не дали и отправили разбойников в штаб.

Сейчас, когда вы будете читать эти строки, написанные при свете керосиновой коптилки, мы будем далеко на западе. Уже десятки боев останутся за нашими плечами. Названия деревушек, которые мы пройдем, сражения и стычки, в которых будем участвовать, вероятно, сотрутся в памяти, но воспоминание о первом бое никогда не умрет.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.