Остальные не в счет

«...Их надо метить клеймом, чтоб за версту было видно, что это негодяй и мерзавец».

Полна сочувствия к женщинам, которым пришлось в одиночку, как поется в песне, «есть горьку ягоду». Но знаю случай, когда мужчина не женился на молодой и прелестной, которая хотела этого «вплоть до заявлений в различные инстанции», а потом взял в жены женщину старше себя, не очень крепкого здоровья, к тому же с двумя детьми. И любил их, как родных, и вырастил, и поставил на ноги, когда жена умерла. Вот такой специфический оказался «подлец». И вообще при таком подходе не слишком ли много окажется мужчин, рискующих увидеть на своем челе клеймо «негодяй» и «мерзавец», даже среди тех. кто вполне справедливо пользуется репутацией образцового мужа или отца семейства?

Мы подошли к вопросу крайне щепетильному, и разговор не получится, если не отбросить в сторону бытующее до сих пор «об этом вслух не принято».

Давайте попробуем назвать вещи своими именами.

Если откровенно — много ли найдется мужчин, что «пошли под венец» с теми женщинами, с которыми они впервые вкусили «запретного плода»? Наверное, в жизни каждого мужчины, даже самого достойного семьянина, окажется женщина, на которой он не женился.

Думаю, что девочки, которые в свои 18 — 20 лет приходят к твердой уверенности, что все мужчины — подлецы, виноваты в этом сами.

...Утром, в понедельник, в час пик, еду в метро. Слева ко мне притиснута миловидная модненькая девушка. Рядом — высокий парень с бледным, помятым лицом.

— Ого! — поводит девушка носиком. — Тяжело небось после вчерашнего?

Парень криво улыбается:

— Малость погорячились!

— Поправить здоровье надо, — игриво продолжает девица.

— Не мешало бы. — Парень окидывает ее откровенно оценивающим взглядом. — Составишь вечерком компанию?

— Это можно, — хихикает та, нимало не смущенная его предложением. — Позвони на работу. Телефон запомнишь?..

Поезд вылетает из тоннеля. Девушка торопливо повторяет номер телефона и, уже подхваченная толпой, кричит от дверей:

— Людмилу спроси. Люд-ми-лу!

...Сижу в гостях. В соседней комнате на телефоне уже битый час висит дочь моей знакомой — Нина. Ей 21 год, она окончила училище и работает в ателье. Сейчас она делится с кем-то впечатлениями о том, как «гуляли» на свадьбе у подруги. Оказывается, полночи Нина провела на лестнице, целуясь поочередно с двумя товарищами жениха, с которыми она познакомилась тут же, за столом. Обоим она дала свой телефон, и один из них уже звонил, она назначила ему свидание. Вот только так и не разобралась, кто это был: тот, что повыше, или тот, что с усиками. Сказал: Гена, а какой из них Гена, она — ха-ха! — забыла.

Все эти Нины-Людмилы полны уверенности, что любовь, еще так недавно слывшую чувством не только прекрасным, но и грозным, можно безнаказанно низвести до уровня простого развлечения, времяпрепровождения. И расплата наступает, когда в критический момент выясняется, что Гены — и те, что с усиками, и те, что без, — вовсе не спешат принять на себя ответственность за судьбу девицы, которая так откровенно безответственна по отношению к себе самой.

Да и есть ли у нее моральное основание ждать от него иного отношения? Истины часто становятся банальными именно из-за своей неоспоримости: мужчина относится к женщине так, как она позволяет к себе относиться. «Негодяй», не пожелавший связать свою жизнь с одной женщиной, полюбив другую, может проявить совершенные чудеса самоотверженности и самопожертвования.

Мы сетуем, что исчезают рыцари, а, может быть, дело в том, что катастрофически тают ряды «прекрасных дам»?

Опорой нравственности, охранительницей морали всегда была женщина — уже одним тем, что пробуждала в мужчине любовь. Если угодно, мужчина становится нравственным, лишь полюбив. Именно полюбив, а не просто возжелав женщину. Так что в первую очередь от женщины зависит, становятся ли мужчины рыцарями или среди них множится тот тип, который М. Горький еще на заре нашего века ядовито окрестил «вертикальным козлом в брюках».