Что нужно для того, чтобы стать писателем? Безусловно, для этого нужно иметь писательское «дарование», способность писать, способность на мир, на вещи глядеть глазами писателя. И второе, что необходимо, это - иметь устремление. Надо уметь подходить к предмету, к явлению, к процессу. Надо своим художественным творчеством говорить, куда ты зовешь, зачем и для кого ты пишешь.

Безусловно, и первое и второе качество у вас налицо. Наш класс выдвигает десятки, сотни талантов рабочего класса. Вы все люди, выросшие в революции, закаленные в революции. Вы несете в литературу практику своего класса. Безусловно, у вас имеется убеждение, безусловно, вы знаете, куда надо звать массу, безусловно, вы знаете, что литература, это - не предмет вечернего наслаждения... Наша литература должна быть боевой, мы своими произведениями должны помогать рабочему классу отыскивать лучшие методы борьбы за социализм.

Такое устремление у вас есть, но этого еще недостаточно для того, чтобы стать большим писателем. Недостаточно иметь только устремление, надо подняться до культурного уровня класса. Необходимо по - настоящему изучить Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, чтобы каждый из вас имел возможность не только агитировать, но чтобы он умел вскрывать процессы во всей глубине, чтобы он мог заглянуть в завтра и с этой точки зрения осветить материал...

Года три назад, в момент сплошной коллективизации и бурного роста колхозов, я попал на Урал, в Тюменьский округ.

... Меня поместили в доме одного раскулаченного крестьянина, наверху. Однажды в заднюю комнату вваливается мужик в шубе, сам лохматый, волосы дыбом, смотрит, где бы помолиться. Икон не было, помолился так. Я спрашиваю его: «Ты ко мне?» Он отвечает: «Нет. А вот тут человек из Москвы приехал, так я к нему». - «Ну, значит, ко мне». - «А я думал ты спрашиваешь - не с коммуны ли я. У меня все в голове помешалось»..

Оказывается, он повез хлеб на станцию, а на обратном пути узнал, что его раскулачили, отобрали хлеб, лошадь, сбрую, выжили из дому и оставили ему одну лошадь.

Я начинаю с ним разговаривать, смотрю на этого человека - и вижу, что у него удивительные голубые глаза. Сам косматый, грязный, а глаза голубые, детские. Я начинаю его агитировать... Он слушает, потом глаза у него мутнеют, как у чумного котенка. «Нет, ничего не понимаю», - говорит он. Мне жаль его стало: человеку 65 лет, жил он 60 лет по - своему и вдруг все вверх дном перевернулось, и он, ничего не понимая, попал в тупик.

Если бы у меня не было убеждения в том, что колхозы строить надо, если бы я не знал хорошо жизни дореволюционной деревни и всего деревенского идиотизма, я бы написал рассказ не хуже, чем, например, Катаев или Макаров, пролил бы слезу; этот рассказ прочитали бы, кое - кто тоже поплакал бы... Но у меня было убеждение, что колхозы создавать надо, и на следующий день я поехал в его село, думая, что может быть, здесь допущена ошибка.

Но здесь я увидел, что этот крестьянин с голубыми глазами в течение 30 лет давил все село, от него выли, он скупал по 100.000 пудов хлеба и отвозил на станцию. И тут я себе представил, что этот человек с голубыми глазами, очевидно, не одного бедняка раньше срока в могилу вогнал, что из - за него погиб не один десяток ребятишек, что он хитрит, сопротивляется, что это вошь, которую нужно бить беспощадно.

Но что дало мне возможность сделать такое заключение? Только мое глубокое убеждение в том, что деревню надо коллективизировать всеми мерами, всеми силами, иначе десятки сотен лет она будет жить в тех же условиях, и этот человек с голубыми детскими глазами будет эксплуатировать ее. Я мог сделать это заключение после того, как тщательно, детально, по - настоящему изучил все это на месте. Вам нужно включаться в жизнь. Но правильную оценку ее вы сможете дать только после того, как детально изучите труды Ленина, Маркса и Энгельса Вспомните, какую характеристику давал Ленин кулаку. Он говорил, что это самое зверское существо. Кулак цапает, хватает у помещика землю; помещиков меньше - больше кулачья. Ленин говорил, что кулак много раз восстанавливал старый порядок и старый режим. Кулак не раз поддерживал реакционное движение и бил революцию. Такое понимание действительности даст культура. Надо подняться до этой культуры.

Почему надо изучать практику? Некоторые критики называют такую установку... «эмпиризмом». Не лучше ли и нам засесть за книгу и заняться византийским искусством? Но так как такое обвинение идет по адресу нашей творческой группы, то мы, как «эмпирики», все - таки благословляем вас на изучение жизни. Мы, наоборот, считаем, что надо заняться не только теорией и не только вопросами культуры, не только изучать учебники, книги, но надо теорию проверять практикой, надо практику уметь освещать теорией. Безусловно, если ты займешься только изучением самой практики, самой действительности, ты можешь попасть в лапы этого «ползучего эмпиризма», но если ты займешься культурой, изучением трудов Ленина и, с другой стороны, изучением практики нашего класса, - тогда ты сможешь ухватить, вскрыть и поставить большие проблемы нашего времени.

Недавно при «Крестьянской газете» было собрание крестьянских писателей. Мне было поручено сделать доклад. И вот, один из писателей, довольно крупный, порядочное время говорил в прениях о том, что надо поднять проблему - как создать в колхозах столовые.

Конечно, это дело нужное. Безусловно, для колхозника нужно создать такие условия, чтобы он слал лучше, ел лучше, лучше работал и т. д.

Но, мне думается, этот товарищ совершенно не понимает тех проблем, которые возникают у нас в деревне. И вот вы, которые сейчас по едете в деревню, если вы ухватитесь, как за основное, за проблему похлебки, - вы ничего не дадите существенного в своей творческой практике. Возьмем такое явление в деревне: в момент сплошной коллективизации самый отсталой частью деревни была женщина. Бабы шли в сельсовет, ругались, нападали на уполномоченных, а мужики стояли в стороне и говорили: «Что мы с бабой поделаем, баба - она баба и есть». Кулачки вечерком собирали актив из баб и говорили, как надо действовать: «Ты женщина, тебя милиционер не тронет, ты и царапай глаза уполномоченному».

Недавно я ездил в это же село, где бабы воинственно проявили себя вначале, и увидел, что женщина - передовой человек в деревне, женщина гораздо больше, чем мужик, за колхоз.

Как видите, явление мирового значения. Ведь сотки лучших умов работали над этим вопросом и ничего не получалось. А у нас в течение 2 - 3 лет женщина сделалась передовым человеком.

Почему? Если заняться только вопросами похлебки, этот момент пропустишь. Надо проанализировать, надо вскрыть глубину этого процесса, и при простом сопоставлении того, в каких условиях женщина работала до колхоза и в каких условиях она работает сейчас, - вам станет все ясно...

... Это объясняется тем, что мы создаем все условия для роста коммунистического труда, когда труд становится не проклятьем - а раньше он был проклятьем, - человек работал потому, что он сдохнет, если не будет работать. Сейчас новые условия коллективной работы дают возможность радоваться человеку в самом процессе труда. Сейчас условия такие, когда человек растет, когда с его глаз отваливаются шоры - и домовой, и колдун. Падает и сама религия. Возьмите пример с самих себя: когда вы прочтете интересную книгу, которая открывает перед вами мир, когда вы чувствуете, что растете - это радует вас. Точно так же это радует и мужика.

Суметь открыть радость труда, суметь ухватиться за это основное звено, - это значит суметь отразить в литературе великие идеи нашего времени, показать, как пролетариат шествует к социализму, ликвидируя классы, превращая себя и крестьянина в работника социалистического общества.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.