- Фу! Славно пробежались! - заговорил он, дыша полной грудью: - А ты здорово струсил? - Признавайся!
- Ничуть, - улыбаясь, ответил Андрей: - Хорошо очень было. Только устал я; давай отдохнем.
Но отдыхать им не пришлось. Послышались крики. Мимо них, стреляя, побежали люди, и снова часто - часто посыпался горох.
- Валяй к нам! - сказал Виктор: - А то еще влипнем.
И, кружа переулками, минуя места обстрела, они стали пробираться к базару, недалеко от которого жил Федор.
В окнах беленькой мазанки горел свет.
Дверь в сени была открыта, и друзья вошли под навес.
Виктору не хотелось входить в дом, но их уже услышали.
На пороге появилась высокая встревоженная женщина.
- Виктор, ты? - с беспокойством спросила она: - Отца не видал?
- Нет, - последовал короткий ответ.
- Где шляешься, безобразник? А с тобой кто? Андрей? Ну, входите в дом, холоду не напускайте, - Зинка не здорова.
И она приоткрыла дверь, пропуская Виктора и Андрея в комнату.
В голову ударил густой запах борща и глаженного белья.
Несмотря на бросавшуюся в глаза бедность, комната выглядела опрятно.
Пол был только что вымыт; от него еще пахло сыростью. На окнах висели чистенькие занавески.
Мать Виктора, красивое лицо которой портили худоба и морщины, - с тревогой смотрела на вошедших.
- Ну, что в городе? Стреляют? Хоть бы уж дострелялись до чего - нибудь! - с горечью произнесла она: - А отца все нет. Ох, горе!
- Ну, мать, ты не квасься! - нахмурился Виктор: - ничего с отцом не станется, придет. А с Зинкой что? Чего валяешься? - обратился он ласково к сестренке, свернувшейся, комочком на большой корзине.
- Лихорадка у ней. Не тронь ее, - ответила мать. - Ну, дела - дела! - вздохнула она, принимаясь за утюг.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.