Уже давно погашен свет, уже сладко посапывает на соседней кровати младший брат, а Анвару все не спится. Он лежит на спине, закинув руки за голову, и широко открытыми глазами всматривается в густую темноту, окутавшую родную, до мелочей знакомую комнату. Завтра его здесь уже не будет. Завтра поезд умчит его из Сталинграда. Но стоит ему лишь вспомнить про поезд, как снова перед ним возникает толстое, лоснящееся лицо случайного попутчика по купе, «знатока жизни», как тот сам отрекомендовался. Анвару даже кажется, что вон оттуда, из дальнего угла, раздается его надтреснутый, задыхающийся голос:

- Вот вы сейчас пели, молодой человек: «Я люблю тебя, жизнь, и надеюсь, что это Взаимно». Хорошо пели, с чувством. Голос у вас приятный. Только вот за что вы эту жизнь сами-то любите, понять не могу. О взаимности тем более говорить не приходится. Ведь насколько я узнал из ваших рассказов, в жизни у вас пока одни, так сказать, синяки и шишки. Толстяк смачно обсасывает куриную лапку, выбрасывает косточку в окно и продолжает:

- Школу, говорите, еще не закончили, а на скамью подсудимых угодили. В колонии, насколько могу судить, тоже не было молочных рек и кисельных берегов. Так ведь? Ну освободили, положим, досрочно. Это теперь модно... А дальше что? Не знаете? А я знаю. Да, довелось-таки повидать на своем веку. Хотите, судьбу предскажу? На завод устраиваться пойдете, а вам в отделе кадров ручкой покажут: «Мест свободных нет». Сам на кадрах сидел, знаю, как вашего брата уважают... Хе-хе! Люди, говорите, помогут? Юноша, поверьте моему опыту: в жизни далеко не все так, как в лекциях читают. В жизни чистые иногда помогают чистым, а нечистых - в бок ногой, плыви к другому берегу. Искусством, говорили, увлекаетесь? Артистом стать хочется? Эх, молодой человек, молодой чело-век!... He все можется, что хочется, я вам окажу. Это только в кино да в романах там всяких... Я вот, может, тоже в космонавты хотел, а и анкетку посмотрели - и тю-тю: на торфоразработки направили. Ситуация ясная? А в вашей анкетке почище моих гвозди наружу торчат. Так сказать, пятно на всю жизнь. Да-с! С девушкой, положим, познакомитесь, жениться надумаете, а она как узнает, кто вы и что вы, так убежит без оглядки. Так-то. Вы еще молоды, я же людей преотлично знаю, пятый десяток на этом свете, насмотрелся!... Вот как на себе все это прочувствуете, тогда меня помянете. Другие песни запоете! Не нашелся тогда Анвар, не сумел ответить толстяку. Да и времени не хватило: поезд пришел в Сталинград, ему пора было выходить. Но разговор этот клином засел в голове. Нет-нет да и вспоминал о нем Анвар. И первый раз - когда зашел в отдел кадров Сталинградского тракторного завода. Показал удостоверение токаря пятого разряда, которое получил в колонии, а в ответ услышал: «Ничего для вас сейчас нет подходящего». Долго тогда бродил Анвар по улицам; домой идти было стыдно. «Вот и сбылось первое пророчество толстяка. Неужели он прав и в остальном?» Уже в сумерках встретил недалеко от заводской проходной человека, которому почему-то вдруг, неожиданно для самого себя, рассказал свою историю. Человек внимательно выслушал, потом опросил:

- Значит, специальность формовщика еще имеешь? В чугунолитейный пойдешь? Тогда приходи завтра, оформляйся... Анвар даже поблагодарить не успел и имя человека забыл спросить. До сих пор не знает. А на другой день в отделе кадров ему выдали заводской пропуск... Так началась его новая жизнь... Анвар берет со стула сигарету и тайком чиркает спичкой: мать не любит, когда он ночью курит. Но от этой привычки никак не может отучиться: пристрастился в колонии. Фиолетовым квадратом стало прорисовываться в темноте окно. С реки вместе с пароходным гудком прилетел прохладный ветерок и взболтал парную духоту комнаты. Огоньком сигареты Анвар посветил на часы: «Четверть четвертого... Клев, наверное, сейчас хороший на Волге...» Но мысли его, разбежавшиеся было, словно стая вспугнутых мальков, снова собрались вместе. И снова в темноте показалось круглое, похожее на разрезанную надвое головку голландского сыра лицо толстяка, доедающего курицу.

- Нет, не видел ты на своем веку настоящих людей! - прошептал Анвар, мысленно обращаясь к попутчику. - Доведись нам еще раз встретиться, я познакомил бы тебя с комсомольцами нашего участка, и ты сам убедился бы, какие бывают на свете замечательные ребята. Хотя нет, я не стал бы тебя с ними знакомить. Ты не стоишь этого!... Когда я рассказал им про себя, про свою прошлую жизнь, про колонию, они сказали мне: «Забудем об этом, Толик (они зовут меня Толиком). Самое главное, что ты сам все понял». Они научили меня новой специальности, они вселили в меня веру в людей. В людей, а не в анкеты. Слышишь, ты, «сидевший на кадрах»! Ты твердил, что моей мечте - стать артистом - не суждено исполниться? А я, назло тебе, стану им, я, можно оказать, им почти уже стал... Правда, не певцом... Вокального кружка во Дворце культуры тракторного завода не оказалось. Анвару предложили записаться в хоровой, но он лишь горестно махнул рукой и пошел по коридору. За дверями одной из комнат он услышал громкие голоса и тихонько вошел. Шла репетиция народного театра СТЗ.

- Можно, я посижу, послушаю? - робко попросил Анвар руководившего репетицией режиссера Михаила Васильевича Раздолина.

- Пожалуйста, - несколько удивленно ответил тот и снова занялся с артистами. Но Раздолий удивился еще больше, когда и на второй и на третьей репетиции он вновь увидел невысокого, крепко сложенного паренька с большим черным чубом и крупными блестящими глазами, внимательно следившими за происходящим.

- Что, нравится? - как-то спросил режиссер Анвара.

- Очень.

- А не хотел бы ты сам попробовать? В спектакле «Сын века», который мы сейчас начали готовить, есть небольшая роль, на которую мы никак не найдем подходящего исполнителя... Когда же закончилась генеральная репетиция и режиссер, заметно волнуясь, спросил у присутствовавших гостей - артистов областного драматического театра - их мнение о постановке, он услышал:

- Ваши ветераны - Прасковья Мироновна Цыганкова и Александр Иванович Ключко, - как всегда, на высоте. Но особенно свежо, своеобразно сыграна роль Зандаева. Кто исполнял ее?

- Анвар Кашаев...

- Одаренный юноша. С большим будущим... Так начался путь Анвара в искусство. Два спектакля народного театра СТЗ смотрели за последний год телезрители Сталинградской области: «Свидание у черемухи» и «Вас вызывает Таймыр». И в обоих главные роли исполнял Анвар. О его интересной, талантливой игре писала «Сталинградская правда»...

- Что же ты молчишь, «знаток жизни»? Почему теперь не повторяешь, что пятно в биографии будет моим вечным тормозом? Я добьюсь в жизни всего, чего ни пожелаю. И песен других ты от меня не дождешься. Если хочешь знать, я сегодня уезжаю в Москву, в Театральное училище имени Щукина. И на вокзал меня придет провожать Тоня, самая чудесная девушка на свете. Понятно? А теперь проваливай, «провидец», и не напоминай больше о себе! Мне пора собираться в дорогу!

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.