Другой памятник был поменьше: фигуры не более двадцати футов высотой, но тоже хорошо выполнены. Это три гладиатора: фракиец, галл и африканец. Африканец высечен из черного камня - очень интересно, а две другие фигуры - белые. Африканец стоял в середине, он был выше остальных и в обеих руках сжимал свой трезубец. Рядом с ним с одной стороны стоял фракиец с ножом в руке, с другой - галл с мечом. Группа была замечательная: казалось, они только что сражались.

Нигде во всем огромном мире нет ничего хуже черного кряжа Нубийской пустыни. Его открыли египетские фараоны в незапамятные времена. Мрамор Нубийских гор богат золотом - вот почему пришли в эти места люди...

Пришел сюда и Спартак вместе со ста двадцатью фракийцами, скованными ошейник к ошейнику. Они пронесли свои раскаленные цепи через пустыню, через весь путь от Первого водопада.

За железной оградой... стояли четыре гладиатора. Кай почувствовал в них что - то новое, странное, даже ужасное. И дело было не в их мужественном виде и силе, каких не встретишь среди людей его круга, но в их отчужденности по отношению к нему. Они обучены сражаться не как люди, а как звери, как гладиаторы. И Кай глядел на эти четыре пугающие его маски, не отрываясь...

- Ну как, хороши? - спросил Батиат. Кай чувствовал, что не может выговорить ни слова. Но Брак сказал небрежно:

- Да. Все, кроме вон того, с перебитым носом. Он не похож на бойца.

- Внешность бывает обманчива, - заметил Батиат. - Это Спартак. Он очень искусен, очень силен, очень ловок. Я не зря его выбрал...

- А кого ему в пару?

- Негра.

- Хорошо, - сказал Брак. - Надеюсь, они стоят тех денег, что я за них уплатил.

Человек с перебитым носом поднял голову. В руках у него был жезл легата. Он сказал: «Возьми это, солдат. Возьми это, римлянин... Возвращайся в Рим и отдай своему сенату этот жезл. Скажи им: они послали против нас свои когорты, и мы уничтожили их когорты. Скажи им, что мир устал от их растленного сената, от их прогнившего Рима. Мир устал от богатства и блеска, которые создали они на нашей крови и костях».

... И Давид был рад, что ему не пришлось видеть, как умирал Спартак. Он сражался до тех пор, пока камень из пращи не уложил его на месте... Он понимал теперь юношеское ликование Спартака в этом последнем бою. Ибо этот бой не был поражением.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.