В одной из экспозиций есть такой фотоснимок – секретарь Центрального Комитета ЛКСМ Украины П. Д. Косыгин вручает знамя ЦК ВЛКСМ комсомольцам одного из партизанских соединений, действовавших в тылу врага. Потомственный шахтер, потом комсомольский работник Петр Косыгин был организатором подполья в Донецкой области, затем готовил группы для заброски в тыл врага, часто сам вылетал к партизанам, был ранен, после войны долгое время руководил киевской городской партийной организацией. Сейчас Петр Данилович возглавляет один из отделов музея. Снимок сделан зимой 1943 года у Ковпака. «Это была, наверное, самая длинная моя командировка в тыл, почти полгода. Вручал знамена ЦК ВЛКСМ девяти соединениям, проверял работу подполья, приходилось и просто участвовать в операциях с автоматом в руках. Честно скажу, хотя и понимал, какую нес высокую ответственность за выполнение своей, личной задачи, последнее было больше всего по душе».

В день открытия музея сюда пришла Ольга Михайловна Капустина, пришла как посетительница, в одном из залов увидела снимки и кое-что из военных вещей своего мужа полковника Степана Елисеевича Капустина, командира знаменитого 24-го пограничного, полка. Она дождалась директора музея и попросила принять ее на работу кем угодно. Ей предложили идти на должность смотрителя того самого зала, где рассказывается о ее муже.

Галя Соломка начала работать в музее сразу после истфака. Еще в университете увлеклась

темой Великой Отечественной войны. Естественно, когда представилась возможность заниматься интересующим ее делом, она не колебалась. Но тогда музея еще не было, были решения о его открытии, планы, эскизы, огромное желание сделать так, как еще никто не делал. Галя и ее товарищи искали экспонаты, письма, документы, людей. Это был очень трудный период, потому что ветеранам войны, кем бы они ни были, маршалами или сержантами, было нелегко расставаться с реликвиями, дорогими их сердцу и памяти. Тем более неизвестно еще, что из всего этого получится. А когда получилось и музей открыли, люди приходили сами и приносили интересные вещи.

Многие из тех, кто хоть однажды побывал в музее, становятся его друзьями.

Соловьев был в группе Гали Соломки, когда она вела экскурсию. В зале Победы он немного отстал от других и попросил Галю уделить ему несколько минут. Рассказал, что участвовал в штурме рейхстага, был политруком роты. После того как на рейхстаге уже развевалось наше знамя, он и его товарищи вывели на площадь группу гитлеровцев, обезоружили их и обыскали. В вещмешке одного из врагов Соловьев нашел книгу со штампом Севастопольской библиотеки. Это была «Божественная комедия» Данте Алигьери довоенного издания. Ему разрешили взять эту книгу. Теперь он хочет отдать ее музею. Сейчас она в одном из залов. Подобные визиты не просто обогащают фонды, в них – определенное признание высокого политического, эстетического, пропагандистского уровня музея, его авторитета, историчности.

Как-то та же Галя вела группу, в основном состоящую из ветеранов войны. В тот день было особенно много работы, Галя торопилась и против ее правил не расспросила людей, кто они и откуда. О каждом экспонате экскурсоводы рассказать просто не в состоянии, обычно они выбирают наиболее характерные, убедительные вещи. Но об «унитарцах» говорят всегда хотя бы несколько слов. Галя начала рассказывать: «Отряд подпольщиков действовал в оккупированном Львове. Когда гитлеровцы, отступая, заминировали город, «унитарцы» спасли Львов от разрушения...» В общем, все как обычно. Вдруг ее кто-то тронул за рукав. Около Гали стояла невысокая пожилая женщина, ничем не примечательная внешне.

– Простите, вы сказали, что это был отряд?

– Да.

– Вы ошибаетесь, это была группа, всего 4 человека.

– Откуда вы знаете?

– Моя фамилия Ковалевская, я была радисткой этой группы.

Она сказала это тихо, так, чтобы никто не слышал.

В один из дней я подходил к самым разным людям с единственным вопросом: «Что вас привело в музей истории Великой Отечественной войны?»

Александр Рогаль, 22 года, токарь механического завода:

– Я немало знаю о войне, читал, смотрел фильмы, иногда удавалось расшевелить отца, он был пулеметчиком, в 44-м потерял на фронте руку, правда, не очень любит об этом вспоминать. Но я хочу знать больше о том времени, это просто необходимо – знать больше о том, как нам досталась победа. Ведь если случится что-нибудь подобное тому, что было в 1941 году, то придется повторить путь своих отцов. Я должен быть готов к этому. Но лучше, если это никогда не случится. Никогда.

Зинаида Ивачкина, врач, Коми АССР:

– Несколько близких мне людей участвовали в освобождении Киева. Дала им слово, что обязательно приду в музей, все запомню, а когда вернусь, расскажу им подробно о том, что видела. Для них это очень важно. Кроме того, мне самой интересно: еще в детстве, в уличных войнах мне почему-то всегда доставалась роль фронтовой санитарки. Мы были в эвакуации, играли в войну чаще, чем в другие игры. А потом враждующие стороны мирились и сообща шли печь картошку в лес. И, глядя на костер, мы заводили разговор о войне, не о нашей, а о большой, на которую ушли тогда наши отцы. Нам, девчонкам, это было тоже интересно. А, знаете, детские привычки неистребимы.

Анатолий Иосифович Катушков, декан исторического факультета, майор запаса. 5 ранений, 24 правительственные награды:

– Кончил войну командиром отдельного пулеметного батальона в Праге, начал в Минске. Не испытал разве что собственной смерти, остальное все было. Война не только горе и слезы, война – это товарищество, самое большое, какое может быть. Нашел на фронте и свое счастье (знакомьтесь, моя жена Валентина Николаевна, вместе воевали). Сами понимаете, есть что вспомнить. Вот и пришли. Может, ребят здесь своих разыщем, геройский народ был в нашей части. Не может такого быть, чтобы мы никого из них здесь не нашли. Ведь они для победы жизни не щадили. Ну, и, кроме всего прочего, я историю преподаю.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.