Наука молодых: кибернетика

Виктор Михайлович, видимо, сознательно преувеличивал, когда говорил, что подчас не знает, кто первый сказал «А». Конечно, в тех случаях, когда речь идет о стратегии кибернетики, «А» гораздо чаще говорит он сам и наши видные ученые. Но в решении частных проблем совет играет довольно значительную роль.

Сейчас мы занимаемся, например, собиранием сведений по институту о том, какие из его работ необходимо внедрить в первую очередь и почему внедрение иногда тормозится. Есть у нас такое устройство «Синтаксис-1», дающее возможность обнаруживать ошибки в записях на алгоритмическом языке, и есть предприятия, заинтересованные в таком устройстве. Мы хотим выяснить, почему эта, а может быть, и другие машины до сих пор еще не внедрены в производство. Одна из наиболее важных функций совета — содействие администрации в подготовке кадров для института.

По числу сотрудников институт вырос с 1957 года примерно в 12 раз. Сейчас на его базе намечено строительство Кибернетического центра Академии наук Украинской ССР. Институту нужны новые специалисты, много новых молодых людей. О том, как решается здесь проблема кадров,

Рассказывает Виктор Михайлович Глушков.

В. ГЛУШКОВ. В прошлом году наш институт отпраздновал свое десятилетие. Но еще лет 12 назад (как видите, с некоторым опережением) мы ввели специальный курс программирования и вычислительной математики в Киевском университете и курс электронно-вычислительной техники — в Киевском политехническом институте. Для подготовки специалистов

средней квалификации мы изменили программу одного из киевских техникумов.

Но мы, естественно, не могли ограничить свою заинтересованность в подготовке кадров специальными учебными заведениями. Мы распространили свое влияние и на школы. Сначала кружки, а потом трудовая специализация в ряде школ города, над которыми мы шефствуем, позволили подготовить ребят, знакомых с основами вычислительной техники. Институт кибернетики был инициатором создания детской физико-математической школы-интерната. Многие воспитанники этой школы учатся теперь в университете. Они с ранних пор приобщались и научным исследованиям и теперь вносят свой, пусть и маленький пока вклад в общее развитие кибернетики.

В нашей работе принимает участие много людей близких специальностей, прошедших переподготовку. Математики, инженеры-экономисты, инженеры по радиоэлектронике и т. д. Каждое лето в Киевском Доме научно-технической пропаганды слушают курс лекций по, кибернетике 1000 — 1500 молодых, а иногда и не очень молодых специалистов.

Обеспечив себе, так сказать, тылы, массовые коммуникации в системе подготовки кибернетиков, мы получили возможность больше уделять внимания качественной стороне дела. Вначале нам необходимо было возможно большее число студентов. Нам важно было заразить молодежь своей идеей. Получив студентов, мы занялись аспирантами. В первое время существования института у двух его докторов было всего 30 — 40 аспирантов. А в 1967 году в аспирантуре обучалось около двухсот аспирантов. Количественное накопление дало новый качественный скачок. За последние 3 — 4 года 8 ученых нашего института стали докторами, и, как говорится, «на выходе» еще шесть. Теперь нас заботит подготовка ученых высшей квалификации — докторов.

Один из «новых» докторов — Вадим Павлов. Он руководит группой из 17 молодых исследователей. Естественно, что к нему — недавнему воспитаннику ученых старшего поколения — был обращен вопрос о взаимоотношениях между поколениями ученых в институте.

В. ПАВЛОВ. Два поколения? Ну, это натяжка. У нас мало кому за сорок. Следует, по-видимому, говорить мягче: старшие и младшие, руководители и рядовые работники. Ну что ж, у нас в институте собраны в достаточной мере творческие люди, чтобы не было таких явлений, как зависть, искусственные препятствия на пути молодого специалиста и тому подобное. Наоборот — помощь и взаимопомощь. Помните, у Моэма в «Итогах жизни» сказано примерно так: «Если у вас много идей, вам не страшно, что их могут позаимствовать».

Может быть, мне везло, но и до моего прихода в Институт кибернетики я постоянно ощущал дружескую поддержку старших. После окончания института я работал на заводе «Точэлектроприбор», в лаборатории СКВ, которой руководил Михаил Александрович Огарелин. Этот по-настоящему яркий человек заражал нас, молодых специалистов, своим творческим духом. Мы работали на заводе и имели возможность видеть, как наши проекты под нашим же руководством внедрялись в производство. Огарелин приучал сотрудников к самостоятельности мышления, стремился создать творческую обстановку. Я уже тогда понял, какое место занимает научная работа в реальной жизни, теория в практике.

В научно-исследовательском институте, где я учился в аспирантуре, моим руководителем стал Александр Иванович Кухтенко, пожилой уже человек, очень много времени отдававший молодежи, человек, создавший свою школу, умеющий ставить проблему, и даже не одну, а целый комплекс их, целое направление. Сейчас в Институте кибернетики он руководит отделом, в котором я работаю. Два других его ученика, Анатолий 1евелев и Юрий Самойленко, в ближайшее время будут защищать докторские диссертации. Талантливым ученым зарекомендовал себя еще один воспитанник Кухтенко — Евгений Сменковский.

Теперь мы сами становимся руководителями и, естественно, стараемся следовать стилю Кухтенко — помогать младшим товарищам. В моей группе, например, Николай Кирсенко уже защитил кандидатскую диссертацию, а трое должны защищаться в ближайшее время. Это та преемственность, та цепочка, которой, по моему мнению, никогда не грозит разрыв.

Вадиму Павлову сейчас 33 года, а доктором наук он стал два года назад. Для технических наук это не частое явление. Но такие исключения

появляются тогда, когда человек начиная со школьных лет приобщается к науке, вплотную приступает к ней в университете и, получив диплом, уже имеет привычку и вкус к исследовательской работе. Вот почему Совет молодых исследователей Института кибернетики ведет огромную работу со школьниками. Об этом рассказывает старший научный сотрудник института член бюро совета Анатолий Верлань.

А. ВЕРЛАНЬ. Мы шефствуем над многими школами, читаем ребятам лекции, проводим олимпиады, но наиболее интересен, как мне кажется, наш опыт работы с так называемой Малой академией наук — МАН, объединяющей все детские и юношеские технические творческие организации Крыма под управлением обкома комсомола и областного отдела народного образования. Институт кибернетики — один из трех шефов. Два Других — Крымский педагогический институт и Главная астрономическая обсерватория АН УССР.

МАН существует уже пять лет, но до сих пор ведутся споры, хорошо это или плохо. С нашей точки зрения, безоговорочно хорошо! Раньше бытовало мнение, что главное для подростка — прочное усвоение обычного школьного курса. Ну, а если он проявляет интерес к технике, то после учебы он может в кружке или на станции юных техников мастерить корабли или самолеты. А наша задача — воспитывать прежде всего творческих людей. Нас не волнует специализация. Совсем не страшно, если паренек, пытавшийся постигнуть секреты кибернетики, станет астрономом. Для нас главное — привить вкус к знаниям, приучить самостоятельно мыслить, не теряться, когда на его пути встретится новое, незнакомое. Наш девиз: прежде всего думать, а потом уже мастерить. Кстати, в этом отношении мы находим у ребят полное взаимопонимание. Они чаще всего не хотят делать то, что до них делали другие. Мне кажется, что из таких и получаются настоящие исследователи. Вот почему мы не считаем потерей времени шефскую работу. Это, если хотите, настоящая заготовка кадров. Наши ученые приезжают читать лекции в двухгодичных школах юных математиков и кибернетиков, привозят с собой разработанные в институте программы, пособия, схемы, по которым ребята собирают устройства. Летом на берегу моря (что дает возможность сочетать приятное с полезным) возникает учебный лагерь, заканчивающийся теоретической конференцией, на которой ребята выступают с докладами. Интерес к занятиям огромен, и я помню слезы на глазах девочки, не понявшей объяснение лектора. В процессе нашей работы доказано, что мнение о недоступности кибернетики для ребят 7 — 10-х классов несостоятельно. Большинство из них отлично разбирается в ее основах. Но, чтобы подавать науку в доступной форме, не теряя сути, преподавателям приходится постоянно думать, искать новую методику. Как, действительно, подать ребятам курс, который хоть и близок к школьному (я имею в виду физику и математику), но представляет собой все-таки нечто качественно новое? К тому же сама кибернетика постоянно меняется, и методы изложения непрерывно нужно корректировать. В сущности, преподавание Курса кибернетики — большой педагогический эксперимент, как мне кажется, вполне себя оправдавший. Во всяком случае, наши подопечные вопреки утверждениям некоторых педагогов не только не снизили, но повысили успеваемость в обычной школе. (Я не говорю об отдельных исключениях.) Мы следим за ними и после ее окончания и рады, что большинство из них в условиях жесточайшего конкурса поступает в самые «трудные» московские вузы: МФТИ, МИФИ, МВТУ. И здесь

дело не только в знаниях, но и в выработанной с ранних лет привычке думать, в воспитании у детей навыков научного мышления.

Кстати, не возникает ли в связи с бурным увеличением потока знаний необходимость приобщения к науке в более раннем возрасте, чем сейчас? Вот что говорит об этом Виктор Михайлович Глушков.