На огненной дуге

Плотно застилая небо, огромным косяком шли над лесами «юнкерсы». Их было более ста, вокруг них скользили, вились охранные «мессершмитты».

И тотчас передний «юнкере» клюнул в воздухе и стал круто пикировать, падать прямо на траншею. Огненные оскалы пулеметных очередей.

Взрывы бомб. Командир батареи капитан Цветаев вжимается в землю. В траншею летят крупнокалиберные гильзы. Цветаев нащупал одну из них. Рядом нащупал гильзу Леонтьев. Отбросил в сторону. В шаге от них почти прижалась щекой к земле Зоя.

По траншее сгорбившейся тенью сквозь завесу пыли бежит, падает и вновь бежит человек. Это старшина. У него испуганно-растерянное лицо.

Сверху стал падать на траншею металлический визг пикирующего «юнкерса». Зоя зажмурилась. Цветаев пригнулся, бросив взгляд на Зою, Леонтьев уткнул голову в руки.

Визг бомб. Грохот разрывов. К ногам Цветаева упала пробитая осколками стереотруба.

— Леонтьев! — крикнул, выныривая из дыма, Цветаев и обернулся к Леонтьеву. — К орудиям.

Леонтьев, лежа, косо и нелепо натянул на голову пилотку, вскочил молча и, согнувшись, побежал по траншее, исчез в черной мути. Зоя пристально смотрела на Цветаева, покусывала губу.

— А ты — в блиндаж! — Цветаев встретился с ее глазами. — Слышишь?

Она отрицательно покачала головой.

Цветаев побежал к орудиям, перепрыгивая через завалы, искореженные бревна — тут были прямые попадания, — выпрыгнул из хода сообщения на огневую позицию, подал команду звенящим голосом:

— По места-ам!

Солдаты зашевелились в траншеях, подымались, косясь на небо. Бежали, пригнувшись, к орудиям, замаскированным плащ-палатками.

— Танки прямо!.. — крикнул чей-то голос возле орудий. Это сержант Савчук.

Сквозь пыль и дым впереди по фронту нарастал железный скрежет, чугунный гул: шли еще невидимые в тучах пыли и дыма танки.

— Зарядить и ждать!.. — скомандовал Цветаев.

— Веселенькое время пришло! — едко сказал Ревенко и усмехнулся Зайчикову. — Ты в бога, малец, веришь?

Никто не ответил ему. Все смотрели во мглу, где накалялся рокот танковых моторов. Бабкин стоял на коленях возле прицела. Ельцов нервно сжимал пальцами подбородок. Сержант Савчук пристально щурился.

— Что они? Что они? — отрывисто выговорил он.

И вдруг все впереди загремело. Хаос огня, разрывов и выстрелов как бы закрутился на переднем крае.