1

Это было около четверти века назад. В Игарку прилетел на гидросамолете корреспондент крупной лондонской газеты. Стояли светлые августовские дни, солнце целыми сутками привольно разгуливало по небу и ошалело накаляло землю. По вечерам оно опускалось к горизонту, зависало на минуту-две и снова поднималось вверх. А путешественник был в унтах, в меховой шапке, в мохнашках. Обвешанный фотоаппаратами, он ходил вразвалку, как грач. Он знал - Игарка за Северным полярным кругом. Это не шутка. Морозы, вечная мерзлота, дикие звери. В кармане лежал на всякий случай вороненый «Смитт-Вессон». Большевики пишут: порт, город, цивилизация. Да разве им можно верить, - обычная пропаганда... Корреспондента посадили в автомашину. Ехали долго, гулко стучали доски под колесами. Это раздражало. Хотелось увидеть горстку хижин. Л машина бежала по улицам, где стояли ладные дома, часто двухэтажные.

- Но они же деревянные! - удовлетворенно воскликнул корреспондент.

- Будут и каменные, - сказал шофер.

- Будут, будут! - взорвался гость. - Что же вы, собираетесь здесь жить десятилетия?

- Века! - сказал шофер. - Мы приехали сюда на всю жизнь. Корреспондент щелкал фотоаппаратом. Выбрав вблизи порта наиболее неказистый, ПОКОСИВШИЙСЯ дом, постучал в дверь. Ему открыла маленькая девочка в красном пионерском галстуке. Она вежливо поздоровалась, но беседовать не стала. «Некогда, - извинилась девочка, - мне нужно писать книгу». Корреспондент удивился. «Пионеры Игарки пишут книгу о своей жизни, - пояснила пионерка. - Мы должны окончить работу к весне, потому что обещали Горькому выполнить план. Он сам нам помогает. Один французский товарищ обещал тоже нам помогать. Я думаю, вы его знаете. Это товарищ Ромен Роллан». Корреспондент зло повернулся и пошел в клуб иностранных моряков. Там в буфете продавались водка и виски. Он предпочел водку. Все-таки недаром ехал! А пионерка, давшая ему сенсационное интервью, в это время уже сидела в классе и вместе со школьными друзьями обсуждала вступительную статью к книге. Идея создать эту ясную и бесхитростную, как детское сердце, книгу родилась в декабре 1935 года в школе № 3. Ребята решили описать свою жизнь за Полярным кругом. Мысль понравилась всем школьникам Игарки. Только как пишутся книги, никто из них не знал. Но ведь есть Горький! И вот 15 декабря 1935 года в Крым, в Тессели, где жил тогда Алексей Максимович, приходит письмо. Весточка маленьких игарских друзей взволновала великого писателя. Через несколько дней он написал юным игарцам: «Хорошее письмо прислали вы... Едва ли где-нибудь на земле есть дети, которые живут в таких же суровых условиях природы, в каких вы живете, едва ли где-нибудь возможны дети такие, как вы, но будущей вашей работой вы сделаете всех людей земли столь же гордыми смельчаками. Вы пишете: «Живем сейчас, когда нам не светит солнце, только три часа мы видим дневной свет, остальное время - полярная ночь, морозы, пурга». Но вот и во тьме полярной ночи ярко горит солнце человеческого разума...» Алексей Максимович рассказал ребятам, как писать книгу, и даже набросал примерный план. Это письмо несказанно обрадовало маленьких полярников, и они с жаром принялись за дело. Гоша Лукин раскрыл синие корочки ученической тетради и, аккуратно выводя буквы, сделал первую запись о своих игарских впечатлениях: «Я сразу же заметил, что почти целые сутки не приходила ночь. Меня это очень поразило, и я во что бы то ни стало решил узнать, темнеет ли здесь летом хоть ненадолго. Я караулил ночь, сидя на плоту с удочкой в руках. Ждал я много часов подряд, а солнце, дойдя до самого горизонта, вдруг снова полезло кверху». Вскоре появилась еще одна тетрадка. Записи в ней были сделаны двенадцатью мальчиками и девочками. «Еще совсем недавно, - писали они, - на земле, где сейчас день и ночь дымят лесозаводы, была тундра, олений мох и тишина... Когда начали строить город, все медведи, белки и песцы разбежались от стука топоров. Один из логов возле города называется «Медвежий», потому что в нем убивали медведей... Интересно видеть иногда, как по улице двигаются сразу: автомобиль, олени, лошади и собачьи упряжки. Вот какой наш город!» Эмма Васюкова вела календарь игарской весны: «На первомайскую демонстрацию мы ходили в меховых шубах и шапках. Наши знамена едва маячили за высоченными сугробами снега. 17 и 25 мая в Игарке была метель и пурга». Юные игарцы заинтересовались: а какая была погода в эти дни, например, 17 мая, в других городах Советского Союза? И они послали двенадцать телеграмм: одиннадцать - в города нашей страны, двенадцатую - в Швейцарию, Ромену Роллану. Ответы были получены из всех пунктов; пришел ответ и от великого писателя. Он сообщал игарским пионерам, что семнадцатого был чудесный день. Тронутый телеграммой из Заполярья, Роллан писал: «Шлю вам самые сердечные пожелания, мои милые белые медвежатки. Работайте хорошенько и никогда не падайте духом перед трудностями. Трудности созданы для того, чтобы их превозмогать и чтобы, превозмогая их, стать более сильными». «Белые медвежатки» так и поступали. В каникулы они своими еще не окрепшими детскими руками помогали отцам воздвигать на вечной мерзлоте заводы и город. Было много трудного. Но маленькие полярники не падали духом. Они твердо знали: чтобы мир стал лучше, надо быть сильными. Обо всем этом они рассказали в своей книге, которую назвали «Мы из Игарки». «Суровая природа закаляет нас, - писали они. - И мы, когда подрастем, будем не последними комсомольцами, будем не слабыми, а крепкими, какие нужны сейчас нашей стране».

2

Магнитка... Кузнецкстрой... Игарка... Как необыкновенно звучали эти названия для нас, молодежи тридцатых годов! Сколько в них было притягательной музыки, манящей романтики! Мне доводилось ездить по многим дорогам пятилеток. Но как-то так складывались обстоятельства, что в Игарке я впервые побывал только в прошлом году. Я решил узнать, как сложилась жизнь тех пионеров, которые писали свою книгу четверть века назад. Енисей был неспокоен. Дул холодный ветер. Ходили волны с завихренными гребнями. По белым барашкам прыгали лодки. Теплоход обогнул излучину, вошел в протоку, - и вот перед нами затрепетал на ветру красный флаг, укрепленный на башне речного вокзала. За флагом - золотой город, разметнувшийся во все стороны по высокому берегу. Да, золотой! Залитый солнечными лучами, он весь искрился и, казалось, улыбался. Теплоход пришвартовался к голубому дебаркадеру, на котором четко выделялись крупные деревянные буквы: «Игарка». Мы сошли на берег в тот час, когда солнце висело у горизонта, словно раздумывая, закатиться или снова начать подъем, а на самом деле была глубокая ночь. Весь город спал. Мне впервые пришлось видеть при солнечном свете абсолютно безлюдный город. Казалось, мы попали в какое-то заколдованное царство. Кто-то сказал: «Вымерший город». Нет, это неверно! Город просто притих на время, чтобы перевести дыхание. Должны же люди и город хотя бы немного передохнуть, чтобы затем снова расправить плечи и многоголосо зашуметь! Для знакомства с Игаркой у нас были считанные часы. А хотелось посмотреть как можно больше, поговорить со многими людьми. И мы с мольбой смотрели на солнце: хватит тебе бесполезно болтаться у горизонта, поднимайся же, поднимайся! И вдруг ярко заблестели стекла в окнах домов, заискрился, разостлав по своей глади трепещущую золотую дорожку, Енисей, стали шумливей разноцветные флаги иностранных судов. Дым из котельных потянулся над городом розовыми космами. Поднималось солнце-Игарка казалась огромным кораблем со множеством кают, кубриков, мостиков и палуб, загруженных штабелями пиленого леса. Это сходство еще более усиливали дымящиеся трубы. Трубы дымили, корабль плыл. За ним в кильватере двигались с холодными топками лесовозы с флагами Швеции, Норвегии, Дании, Англии, Греции.

- Дорогу, дорогу! - кричат гудки. Пакет за пакетом ложится у причалов. К ним тотчас же подбегают рубщики и вырубают марку, обозначающую сорт каждой доски. Строповщик обвязывает пакет и зычно кричит машинисту лебедки:

- Вира! Работа идет слаженно, ритмично, любо посмотреть. Даже непонятно, почему суетится, бегает рысцой от причала к причалу, хрипловато кричит коренастый, раскрасневшийся человек.

- Кто это? - спрашиваем мы лебедчика.

- Да это же Василий Семенович Окладников, начальник экспортного отдела. Начальник самого экспортного отдела! С ним обязательно надо поговорить. И, перехватив Окладникова на одном из «пробегов», мы засыпаем его вопросами. На лице Василия Семеновича беспокойство, выражение крайней занятости. Но он оказывается человеком тактичным.

- Пожалуйста, - говорит он и начинает отвечать, правда, скороговоркой. - В 1930 году, первом году работы порта, было отгружено за границу 2 053 стандарта.

- А что это - стандарт?

- Стандарт - это четыре кубометра, - отвечает Окладников и продолжает свою скороговорку: - В 1936 году отгружено 3 400 стандартов, в 1939 - 52 600, с 1954 по 1957 год - в среднем по 65 тысяч, нынче - свыше 80 тысяч. Грузим одновременно по семь-восемь судов. Будем грузить двадцать - двадцать пять.

- Порт будет расти?

- Да, конечно. Ведь экспорт леса через Карское море возрастет в два-три раза. Наши заводы увеличат выпуск пиломатериалов только на пятьдесят процентов. Но ведь скоро заработает на полную мощность Маклаковский комбинат. Слышали про него? Силища! Крупнейший в мире. Весь его экспортный лес пойдет через наш порт. Вот когда зашумит Игарка! Из порта мы пошли в город. Город проснулся. Магазины распахнули двери. По мостовым снуют автобусы, мелькают такси с шахматными кубиками. Председатель горсовета, молодой, энергичный человек, скрывая хитринку в глазах, спросил нас:

- Ну что вы скажете о нашем городе? Какие впечатления?

- Замечательный город! - ответил один из нас, а другой добавил: - Второго такого города не найдешь нигде в мире! Видимо, польщенный этими ответами, председатель начал рассказывать о перспективах Игарки. Новые здания Игарки будут из керамзитовых плит. К концу семилетки город вырастет на двадцать пять процентов. Появятся новые улицы, площади, школы, кинотеатры, детские сады, стадион, парк культуры и отдыха. Возникнет теплоэлектростанция, водопровод с холодной и горячей водой. И все это в тундре, на вечной мерзлоте! Но как же сложилась судьба игарских ребят, написавших ту замечательную книгу, с которой мы начали свой рассказ? Ведь это им писал тогда Горький: «Большие, изумительные радости ждут вас, ребята! Через несколько лет, когда, воспитанные суровой природой, вы, ЖЕЛЕЗНЫЕ КОМСОМОЛЬЦЫ, пойдете на работу строительства и дальнейшую учебу, перед вами развернутся разнообразнейшие красоты великой нашей страны». Чем же занимаются сегодня крестники великого писателя? Об этом рассказала писательница Галина Ивановна Савичевская, которая сейчас вместе со старожилами города пишет книгу о новой Игарке. Галине Ивановне удалось найти многих авторов книги «Мы из Игарки», ставших нынче строителями нового Севера. Среди них педагог Яша Почекутов, журналист Георгий Антипов, инженер Петр Поэтов, его сестра, глазной врач Нина Поэтова, начальник производственного отдела комбината Николай Вебер. Перечисляя все эти имена, Галина Ивановна Савичевская неожиданно назвала и фамилию Окладникова. Да, да, того самого Василия Семеновича Окладникова, начальника экспортного отдела, с которым мы столкнулись в Игарском порту. Галина Ивановна рассказала о двух чрезвычайно характерных судьбах - Василия Окладникова и негра Алмы Стенбека. Эти люди встретились впервые в 1935 году. Окладникову было тогда четырнадцать лет, он работал в Игарском порту коногоном, и все звали его просто Вася. Однажды Вася увидел в порту негра, первого негра за всю свою жизнь. Это был кочегар с английского судна Алма Стенбек. Веселое лицо негра понравилось мальчику. Рядом оказался переводчик, и с его помощью Вася заговорил с кочегаром. Вторая встреча произошла в 1938 году. Игарский юноша окончил среднюю школу и немножко знал английский язык. В порту он работал уже рубщиком. А Стенбек был по-прежнему кочегаром, но на другом судне, которое называлось «Мото». Судно давно уже растеряло на морях свою молодость и силу, стало совсем дряхлым. Стенбек даже думал, что владельцы специально послали «Мото» в трудный рейс: надеялись, что судно раздавят льды.

- То есть как это «надеялись»? Зачем им это нужно? - удивился Василий.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.