Музыкальные инструменты

...Тяжелая, обитая войлоком дверь закрывает вход в нее. На единственном высоком окне – плотный занавес. Столы уставлены колбами и ретортами. На стенах висят таблицы вычислений и измерений. Здесь хранит великий итальянец секреты своего мастерства. Он тоже был когда-то учеником. Работал у знаменитого кремонского мастера Николо Амати. У него Антонио узнал значение точного распределения толщин дек, научился вырезать эфы – звуковые отверстия в виде латинской буквы Z, понял, как правильно следует выстругивать вроде бы незаметные и в to же время столь важные детали, как дужка и пружина. (Дужка – небольшая дощечка, приклеивающаяся к внутренней стороне верхней деки. И от того, как выполнена эта маленькая и невзрачная деталь, зависит звучание всего инструмента. А тонкая пружина, соединяющая верхнюю и нижнюю деки, это ведь тоже как бы волшебная палочка; где и как она коснется обеих дек – так и будет звучать скрипка.)

Антонио Страдивари пришел к Амати мальчиком «на побегушках», а через несколько лет его скрипки заиграли так же, как и у самого мастера Николо.

«Страдивари под Амати», – говорили тогда о его работе. Настал момент, когда была пора уходить из мастерской учителя, чтобы создавать инструменты, которые могли бы зваться только его именем – Страдивари.

И вот, достигнув глубокой старости, найдя секреты единства и гармонии всего существа скрипки, ее формы, материала, лака, Страдивари сохраняет свои знания в тайне. Можно ли его судить за это? Секреты чужого мастерства не сделают другого великим мастером, подражание никогда не приносит ценных плодов.

В ассортиментном зале Института музыкальных инструментов центральное место занимает пианино. По праву. Ведь этот инструмент – наиболее популярный, ни один другой не сравнится с ним в том, как широко и разнообразно используется он в нашей жизни. В этом зале собраны почти все экземпляры фортепьянных фирм Советского Союза. Здесь и «Лирика», и «Заря», и «Красный Октябрь», и «Сюита», и «Ноктюрн»...

Все они сделаны на основе трех моделей, разработанных в институте. Легкость и плавность контура, соразмерность и лаконичность форм отличают их от первых черных, громоздких, похожих друг на друга пианино отечественного производства. Для новых моделей был разработан в лабораториях института целый ряд усовершенствований, касавшихся и корпуса, и струн, и механизма современного пианино. Но то, что составляет основу, суть этого молоточкового музыкального инструмента, изобретенного в начале XVIT1 века итальянским мастером Бартоломео Кристофори, осталось неизменным. Это прежде всего способ извлечения звука. До удара молоточком о струну, кбторый впервые применил великий итальянец в своем «Гравичембало коль пиано ефорте», звук извлекался либо тангетом (металлической пластинкой), либо... вороньим пером. Прикосновение тангета в клави-корде вызывало певучее, нежное, но тихое звучание. Поддевая струну вороньим пером в клавесине, создавали звук ясный и звонкий, но не такой выразительный, как на клавикорде. У того и другого предшественника фортепиано были.свои страстные и верные приверженцы – как среди музыкантов, так и среди любителей.

Соперничая между собой, эти два инструмента пользовались каждый своим «оружием». Клавесин брал блеском и силой звучания. Клавикорд – выразительностью и певучестью.

Но как соединить в одном инструменте прекрасные качества, столь досадно поделенные между двумя «соперниками»?

Мастера изобретали самые разные хитроумные приспособления. Попробовали даже извлекать звук... смычком Им служил обтянутый мягким материалом вал, который приводился во вращение педалью, а, нажимая клавишу, музыкант притягивал к этому валу струну.

Но только молоточек, изобретенный Бартоломео Кристофори, дал звуку струны силу и нежность, громкость и певучесть. Пиано и форте стали доступны звучанию этого инструмента.

Но изобретение итальянского мастера не оценили ни его соотечественники, ни музыканты других стран. Сильный тон фортепьяно, еще недостаточно совершенного в то время, казался грубым.

Столь признанный и любимый сейчас инструмент должен был пройти долгий путь борьбы за ведущее место среди своих собратьев.

Ведь выйдя из салонов и музыкальных гостиных на сцену больших залов, фортепьяно обратило свой голос к огромной аудитории. И ему уже нужны были более мощные «голосовые связки». Стали удлинять струны, чтобы сделать их громче. Но даже королевское фортепиано – рояль, крыловидная форма которого наиболее совершенна, не давало необходимой силы звука. Пробовали увеличить натяжение струн, а оно уже и так исчислялось сотнями килограммов. Дерево выдержать большей нагрузки не могло. И тут на помощь пришел металл. Раму, которая держит струны, сделали чугунной, и это позволило натягивать струны силой свыше двадцати тонн!

Но претензии музыкантов этим не ограничились. Та предельная беглость игры, которую могли достичь на роялях старой конструкции, оказалась недостаточной. Слишком много времени уходило на то, чтобы, дождавшись, когда клавиша после удара вернется в исходное положение, можно было вновь на нее нажать. Как же избавиться от этого тягостного для музыканта ожидания?

Решения столь трудной задачи искали многие механики. Найти его удалось французскому фортепьянному мастеру Себастьяну Эрару лишь в 1823 году. Он назвал свое изобретение «двойным ходом с репетицией». Это было чрезвычайно сложное устройство, позволившее музыканту многократно извлекать звук, не поднимая каждый раз клавишу до конца. Это открытие стало поистине ключевым в рождении нынешних клавишных инструментов.

Любовь к инструменту и честолюбие, жажда открытий и требования музыкантов побуждали фортепьянных мастеров к поискам все новых усовершенствований. Среди них одно принесло инструменту наибольшую популярность. Был сконструирован новый молоточковый механизм, позволивший сохранить все удобства и качества игры на рояле при вертикально стоящей раме. Так возникло звучное и небольшое по размеру пианино. Сегодня это самый распространенный музыкальный инструмент.

На Московском комбинате музыкальных инструментов, где мы с вами уже побывали, пианино марки «Лирика» изготавливают в двух больших цехах. Там бок о бок работают столяры и наладчики, сборщики и настройщики... Металл и дерево, тонкий ручной труд и механизмы в своем единстве создают совершенный музыкальный инструмент – пианино. Труд рабочих разделен по операциям: приклейка деки к футору, приправка чугунной рамы, накладка струн...

Но ответственность за выпускаемый инструмент ощущается каждым. У любого фортепьяно есть свой паспорт, в котором помечается, кто выполнял ту или иную операцию. Лучшие мастера имеют свое личное клеймо. Самой кропотливой и тонкой работой, пожалуй, считается в цехе регулировка механики и клавиатуры. После сборки клавиш, молоточков и множества других мелких деталей в единый механизм нужно отрегулировать его так, чтобы он работал слаженно и четко. Специальным ключом выравниваются в одну непогрешимую линию клавиши и молоточки. При этом важно добиться плавной и легкой работы всей механики. После регулировки пианино проходит настройку. Но это только первая из четырех, которые предстоят инструменту. После первоначальной – снова регулировка. И опять настройка. Потом пианино «отдыхает», «расслабляется», и через некоторое время – опять настройка. Последняя, четвертая, проходит в звуконепроницаемых кабинах. Несколько часов уходит у настройщика, чтобы отладить один инструмент. Предельно точно должны соблюдаться интервалы в полтона у всех нот, которые «берет» пианино. Уловить малейшую фальшь в звучании – задача, посильная лишь тренированному, безукоризненному слуху.

Но вот закончена и эта работа. Инструмент готов начать свою жизнь в мире музыки.

Нынче комбинат изготовляет не только простые «пианино-труженики», несущие на себе тяжесть первых музыкальных опытов учеников, долгих и трудных «разучиваний» студентов и разнообразных по качеству и жанру музицирований любителей. Здесь уже начали изготовлять и королевское фортепьяно – концертный рояль «Москва». Он был разработан в Институте музыкальных инструментов специальной группой, которую возглавлял директор института Анатолий Михайлович Горлов.