– Приходит, – сознался Седьмой. – Иногда.
– Знаешь, что делать с этой мыслью, когда она приходит?
– Что?
– Гнать ее. Кстати, президент знает обо всей этой операции?
– Это не нашей с вами компетенции.
– Нельзя, чтобы знал. Есть правило. Хороший разведчик не лезет к начальству с рассказами о том, где и как он стирает ему грязные носки. Президент не имеет права этого знать. Ему важны сами носки. Чистые.
Калишер положил под язык пилюлю и поморщился.
– Смотрите, Питер, – сказал вдруг Седьмой. – Умерла жена вашего Кларка.
С необыкновенным проворством Калишер вскочил с дивана, схватил газету и поднес ее к лампе. В траурной рамке он увидел портрет Инги и рядом улыбающееся лицо Кларка. Прочел вслух: «Жена известного телевизионного обозревателя Фрэдди Кларка умерла вчера на операционном столе в клинике Фуллера. Сам Кларк, по слухам, брошен в тюрьму центральным правительством республики Гранатовых островов, где он вместе с группой «Совесть мира» ...Так, так, «болела... Кларк знал... Ждала мужа...»
Калишер посмотрел на Седьмого:
– Почему в досье ничего не было сказано о ее болезни?
– Вы же не просили досье на жен...
– Кретинос! Полные кретинос! – Калишер оторвал кусок страницы с некрологом и сунул в боковой карман куртки. – Ну что же, вот и третий шар, чтобы сбить самую трудную фигуру.
– Третий. А какой второй?
– Пока секрет. – Толстяк взял зонт, стоявший в углу, и, раскрыв его, собирался уходить.
Неожиданно раздался крик ящерицы: э-у, э-у. э-у... Калишер поднял вверх палец.
– Три... четыре... пять... шесть...
– Что это? – спросил Седьмой.
– Ящерица.
– Откуда на корабле?..
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.