... Он посидел немного, лотом встал. Через некоторое время сел опять, сорвал травинку, почистил стебельком трубку, вытер лицо рукавом и надел шляпу.

Когда мимо него по шоссе проходила машина, он поднимал трость, и его охватывала надежда, тут же сменявшаяся разочарованием. Он сунул руку в карман, нащупал первую попавшуюся монету, вынул и бездумно посмотрел на неё. Монета была чеканки тысяча девятьсот тридцать первого года. Он спросил себя: «Что ты делал, парень, в те времена? Прошло достаточно много лет, чтобы подумать об этом».

Он силился что - то вспомнить, но его память ни за что не могла зацепиться. Он помнил только, что в тысяча девятьсот тридцатом году работал недалеко от Лос - Анжелоса на постройке нефтеочистительного завода. Но строительство прекратили в середине условленного срока, люди были выброшены за борт, трубы и балки остались ржаветь.

Это он помнит хорошо.

Вспомнил он и весну тридцать восьмого года - постройку парка в Сантенебло. Его туда послала администрация общественных работ. Но начиная с тридцатого и кончая тридцать восьмым годом время сливалось в его сознании в одно целое. Да, чёрт возьми, это были тяжёлые годы! Случайная работа в одном конце города и невзрачная каморка в другом, десятки и сотни меленьких работ и маленький комнат сменил он то время... Они не удержались его памяти... Но чаще всего не было ни работы, ни пристанища, - тогда земля и небо заменяли ему всё.

Он продал автомобиль, прожил все свои сбережения, заложил вещи, но никогда не брал пособия для безработных и никогда не стоял на углу с протянутой рукой.

Никогда!

Сейчас он понимал, что это фальшивая гордость, потому что для миллионов честных людей это был единственно возможный выход. Но всё же он гордился собой.

Впрочем, те годы не прошли даром: он прочёл много хороших книг. Ему, например, хотелось знать каждую строчку Джека Лондона, и, действительно, он не пропустил ми одного его слова, прочёл все книги, страницу за страницей.

Но вдруг Мак - Кивер пробормотал «Каролина» и вспомнил тот день, тот месяц и тот год... Он по - прежнему сидел на краю придорожной канавы, поросшей травой, и так же автоматически поднимал большой палец и провожал глазами проносившиеся в Лос - Анжелос машины, но мысли его блуждали в далёком прошлом.

Это было шестнадцать лет назад. В сознании его отчётливо возник февральский день тысяча девятьсот тридцать первого года. Он обосновался тогда в Лос - Анжелосе, но его выбросили на улицу, и он поехал искать счастья в другом месте.

Первый раз в том году он оказался безработным. Но это не очень огорчало его: он был хорошо одет, у него был подержанный двухместный «Гудзон», в кармане лежали деньги и банковский чек на тысячу сто долларов. Он был настроен достаточно оптимистически. А работа? Ничего, найдётся!

В яркий, солнечный день он вывел машину из Лос - Анжелоса и повёл её вниз, постепенно въезжая в полосу плотного тумана, который застилает зимой всю Сун - Эквинскую долину. Он включил фары, перевёл машину на третью скорость и ехал некоторое время, вспоминая любимые стихи. Вдруг свет фар выхватил из темноты фигуру на дороге. Он обрадовался при мысли, что с ним кто - то будет ехать, и дал сигнал. Но человек не обернулся. В правой руке он нёс какой - то свёрток, а в левой небольшой чемодан. Мак - Кивер высунулся в окно, ещё раз посигналил и крикнул:

- Эй, приятель, хочешь, подвезу?

Путник обернулся, и Мак - Кивер увидел совсем молоденькую девушку. На ней была мужская шляпа с опущенными полями и плащ. Она несла ребёнка. Несколько секунд она смущённо колебалась, потом подошла к машине. Девушка была высокая и довольно хорошенькая, как ему показалось, несмотря на матовую бледность, покрывавшую худое лицо. Он открыл дверцу и протянул руку за чемоданом. Как только она села и устроила ребёнка на руках, её серые глаза пристально и тревожно посмотрели на него. Она смотрела недолго, но он до сих пор помнит, как заинтриговали его эти глаза. В её взгляде не было ни малейшей искры жизни: можно было подумать, что глаза эти принадлежат древней старухе.

Девушка молчала; она даже не поблагодарила за то, что её подобрали. Впрочем, она казалась такой усталой, что он не мог обидеться на такую явную невежливость. Он уложил её чемодан на широкую полку позади и спросил:

- Вам далеко, мисс?

- Стоктон, - проговорила она, не оборачиваясь и не глядя на него.

- Жаль, мне только до Бекерсфильда. После молчания он добавил:

- Что ж, это хотя бы часть пути.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.