Мальчик с барабаном

- Но у меня тоже экзамены!

- Конечно... Но их экзамены труднее. Какой это странный и таинственный мир -

мир взрослых!

Воскресные дни отец и сын проводили вдвоем. Уходили в городской парк или ближайшую деревню, собирали для гербария травы, шли на футбольный матч. В бедных кварталах города Женито смущали грязные лачуги бедняков. Почему отец так часто ходил туда? Что хорошего мог он сказать этим людям?

- Ты пойди поиграй с детьми, пока я потолкую с приятелями.

- Папа, можно показать им барабан?

- Да... Но не надо рассказывать о солдатах... Никто не должен любить войну.

- Но почему же, папа? Разве солдаты не храбрые?

- Храбрость доказывают иначе. Надо любить людей, а если необходимо, жертвовать собой.

Женито не показывал мальчикам барабан: без сражения он ни к чему.

Иногда по воскресеньям отец уходил очень рано, но тогда он назначал Женито свидание в кафе. В кафе стоял музыкальный автомат. Парни и девушки опускали монеты, и автомат начинал играть. Это было замечательно!

Обычно Женито заставал отца в компании какого-то человека. Разговаривали вполголоса, отец отмечал что-то в блокноте, а рядом лежали две - три потрепанные книги. Что мог он писать? Что это были за книги? И что за люди окружали отца? У Женито возникли подозрения. Ему казалось, что в отце живут два человека: один - тот, что в семье за столом, с мягким и добрым голосом, настоящий, и другой - таинственный, непонятный.

Однажды вечером произошло необычайное. Машина затормозила перед их домом так резко, что шины пронзительно завизжали. Послышались торопливые шаги на лестнице, и в дверь застучали. Мать встревожилась, быстро подошла к окну, осторожно отодвинула занавеску:

- Иеронимо, посмотри!

Бросив взгляд через ее плечо, отец побежал в маленькую комнату и вынес какие-то бумаги, дядя схватил бумаги и кинулся к окну, выходящему в соседний двор. Но прежде чем выпрыгнуть, крикнул:

- Иеронимо, идем... идем же, Иеронимо!

Складка на лбу отца стала глубже; упавшую на глаза прядь волос он не откинул привычным жестом. Он стоял, спокойный, и качал головой.

- Идем... нельзя терять ни минуты!..

- Зачем? Теперь уж не страшно. Сильные и частые удары сотрясали дверь.

Побледневший дядя исчез. Мать подождала с минуту и пошла открывать.