Любовь к Мартину Идэну

Он бывает не только в библиотеке - читальне. многие вечера отданы театру, опере. Его любимые оперы: «Кармен» Бизе (13 анкет) и «Евгений Онегин» Чайковского (22 анкеты). Правда, некоторые приписывают музыку «Евгения Онегина» Римскому - Корсакову, но уже сама ошибка такого рода свидетельствует о каком - то достигнутом уровне культуры.

32 человекам знакомо примерно 3 оперы, а девяти - свыше 3. Половина этой группы правильно выписала не только названия опер, но и фамилии композиторов.

Подручный сталевара, восемнадцатилетний Вурос, ученик заводского ТРЕМ, безошибочно называет 18 опер, в том числе такие малопопулярные, как «Кольцо Нибелунгов» Вагнера и «Хованщина» Мусоргского.

Лишь 2 человека на вопрос об опере ответили: «Не интересуюсь», «Кино лучше оперы». Гораздо чаще встречаются ответы, подобные ответу девятнадцатилетнего беспартийного правильщика Воронкова, приехавшего в Москву два года назад: «Мало приходилось смотреть». В этих словах - сожаление.

Музыку, пластические искусства знают все же неизмеримо хуже чем технику и естественные науки. На вопрос, кто такой Рихард Вагнер, ответило 24 человека, а на вопрос, кто такой Томас - Альва Эдиссон, - 43. О трудах Дарвина слыхало 68 человек. О картинах Рафаэля - 29.

Ни один человек не сумел точно назвать произведения кисти Рафаэля... Зато много написано в анкетах об Эдиссоне. Формовщик Липкин ограничивается указанием: «Эдиссон - американский универсальный изобретатель», а настройщик прокатных станов Крамаров подробно перечисляет: «Эдиссон изобрел фонограф, электролампу, телеграф...»

О Дарвине почти все отвечают правильно, хотя и не совсем точно. Семнадцатилетний формовщик Байкер снисходительно называет старика Дарвина любителем насекомых. Другой товарищ допускает еще более рискованную формулировку: «Дарвин - великий... обезьяний ученый».

Анкета показала также, какие культурно - бытовые навыки укрепились в быту молодежи:

привычка к газете (только 7 человек не выписывают ни одной газеты);

любовь к шахматам (42 человека играют); привычка чистить зубы (69 человек чистят, 19 не чистят, 12 не ответили);

пристрастие к чистоте (58 человек меняют белье раз в пятидневку, 18 - раз в декаду, остальные - реже). Отзвуком давно ушедшей поры, когда неопрятность возводилась чуть ли не в комсомольскую добродетель, звучит ответ одного товарища на вопрос «Как часто меняешь белье?» «Пока грязное».

Почти никто не удовлетворен достигнутым уровнем культуры.

Недаром один из любимых героев этой молодежи - лондоновский Мартин Идэн, с его страстной тоской по знанию и железным упорством в борьбе за него. К этой любви примешивается и суровое осуждение: «Он поступил не по - марксистски, покончив с собой». Молодому пролетарию, овладевающему культурой в социалистической стране, нелепым и диким кажется конец Мартина Идэна.

Чернорабочий Дубинский на вопрос, где ты сейчас учишься, отвечает так: «Пока нигде».

Настройщик прокатных станов Крамаров оговаривается: «До весны - нигде».

Эти «пока» и «до весны» говорят о том, что люди не мыслят своей жизни вне учебы.

Семьдесят три человека из 100 продолжают учиться в стационарных учебных заведениях: 14 - в рабочей технической школе, 12 - в техникуме. 16 - в комсомольской школе среднего образования, 6 - в заводском втузе и др.

Люди сами чувствуют недостаточность своих достижений. Тот же крановщик Меньшиков, который посчитал Гоголя автором «Горе от ума», обучается теперь на втором курсе комсомольской школы среднего образования. Он возобновляет и укрепляет знания, которые дала ему когда - то семилетка и которые он растерял. Таких, как Меньшиков, много. Лишний раз опыт завода подтверждает правильность идеи комсомольских общеобразовательных школ и злободневность лозунга: «Каждому комсомольцу - среднее образование!»

«Таких городов и не слыхивала»...

Так написала в своей анкете молельщица третьего разряда, комсомолка Митрофанова, окончившая семилетку, отвечая на вопрос, где находятся города Мюнхен, Гонконг, София, Осло, Харбин.