Лицо америки

В течение многих лет легенда о фордизме использовалась в капиталистическом мире как довод против коммунизма. Генри Форд, повествовала легенда, ввел «новый капитализм». Высокая заработная плата и короткий рабочий день в сочетании с изумительной техникой производства должны навсегда уничтожить нищету и безработицу. Форд - «просвещенный капиталист». При системе «просвещенного капитализма», утверждали восторженные поклонники Форда, рабочие могут спокойно предоставить заводы и фабрики капиталистам. Пусть капиталисты получают свою долю. Все равно изобилие будет переливаться через край: капитализм сумеет дать рабочим больше чем социализм.

Социал - демократические лидеры переплывали Атлантический океан, чтобы посетить Детройт. Возвратившись на родину, они пытались успокоить голодающих рабочих фальшивой легендой о фордовском царстве всеобщего благополучия.

Да, это была популярная легенда! Но во время кризиса она лопнула как пузырь, лопнула с шумом и треском, издавая тошнотворное зловоние. Тысячи фордовских «счастливцев» бродят теперь по улицам и закоулкам Детройта, добывая пищу из мусорных ящиков. «Благодетель» Генри слишком увлечен загребанием барышей, чтобы беспокоиться о людях, которые его обогащали и которых он вышвырнул потом как ненужный хлам. Когда рабочие двинулись к Дирборну просить пособий, «благодетель» Форд встретил их ружейными выстрелами и слезоточивыми бомбами. Трое были убиты, много ранено...

Эта резня навсегда положила конец либеральной болтовне о фордовских «благодеяниях».

Фордовский завод в Детройте - один из великолепнейших американских аттракционов, гораздо более интересный чем, например, Грэнд кэньон (Великое ущелье) или Ниагарский водопад.

Этот сказочный завод простирается на сотни квадратных миль. На его территории фордовские каменноугольные копи, рудники, фордовские реки, доки и суда, фордовские леса, каучуковые плантации и хлопковые поля.

Этой империей управляет один человек. Он замечательный специалист в своей, ограниченной области. Во всем же остальном это - мелкое, ядовитое существо, скаредное, самовлюбленное, подозрительное, яростно отстаивающее свои капризы, не останавливаясь при этом даже перед кровопролитием. Он деспот и самодур, человек с психологией более провинциальной чем у сельского баптиста.

Какой нелепостью будет казаться через пятьдесят лет, что. такой человек имел власть над жизнью и смертью сотен тысяч людей! Нас поражают римляне, терпевшие Калигулу и Нерона, но наши потомки будут еще в большей степени удивляться нашей покорности Генри Форду и ему подобным!

Дирборн - предместье Детройта. Это - царство Форда. Здесь все: мэр, судьи, газеты, школы, полиция, улицы, бары - принадлежит ему, Форду. Это напоминает гитлеровскую Германию. Повсюду шпионы, которые в поисках «опасных мыслей» подслушивают каждое шепотом сказанное слово. Единственное, чего не хватает, - это салюта «Гейль Форд!» Форд контролирует кинофильмы, преподавание истории, идеалы, внушаемые детям, передовые статьи... Он указывает, когда ложиться спать, регламентирует цены трамвайных билетов и анекдоты, которыми можно обмениваться в пути...

Америка считается царством индивидуализма, однако нигде нет большего насилия над личностью чем, например, на заводах Форда. Капиталисты мечтают о стране, населенной немыми работоспособными рабами.

Рассказы о том, что Форд превращает своих рабочих в автоматов, ничуть не преувеличены. Фордовский конвейер - могучее орудие удушения человеческой личности.

На заводе повсюду мясистые лица и маленькие бегающие глазки сыщиков, шпионов и надсмотрщиков. Едва ли не на каждого рабочего приходится по шпиону.

Рабочим не разрешается разговаривать между собой. Существуют правила, запрещающие двум или трем рабочим одновременно посещать уборную; за уборными постоянное наблюдение...

Фордовский завод - место пыток и постоянного гнетущего страха. Страх читаешь в глазах у всех этих загнанных людей. Никто из них не уверен в том, что завтра не окажется на улице, рядом с тысячами своих товарищей - рабочих. Никто не уверен в том, что авария не выбьет его из строя, разом превратив в забытую, никому ненужную жертву...

На конвейере я видел троих рабочих, которые недавно стали калеками. Двое из них работали только одной рукой. Это «филантропия»: Генри Форд разрешает калекам продолжать работать, застраховав себя этим от необходимости выплачивать пенсию.

В одном из цехов работают только пожилые женщины. Многим из них по возрасту уже не место на заводе: это вдовы рабочих, погибших от аварий. Генри Форд не выдает пенсии, но он милостиво разрешает вдовам работать на него. Ходят слухи, что на фордовском заводе и дня не проходит без смертного случая. Газеты об этом никогда не пишут, а Генри Форд бережет эту тайну, как Гитлер тайну своих убийств.

Нужно не менее года посвятить изучению Детройта, чтобы узнать все мрачные детали фордовской «филантропии». Больше всего Форд боится профессиональных союзов или какой бы то ни было другой формы самоорганизации своих рабов. Но и на фордовских заводах, как в гитлеровской Германии, находятся отважные смельчаки, которые действуют несмотря на террор. И здесь распространяются листовки, проводится агитация за профсоюзы, стены уборных пестрят лозунгами и призывами к борьбе. На конвейере рабочие часто находят газеты, выпущенные коммунистами фордовского завода. Рабочие не выдают коммунистов. Каждый житель Детройта и Дирборна - если только он не шпион и не продажная душа - ненавидит Генри Форда. Жители Детройта и Дирборна хорошо знают цену «великому филантропу» и его заводу - концлагерю.

[gaзp] 3. Молодежь

Однажды вечером в Нью - Йорке я проходил мимо арсенала Национальной гвардии, близ шестой авеню. Арсенал своими узкими арками, бастионами и зубчатыми стенами напоминал средневековую крепость.

Внутри этой крепости раздавались громкие звуки барабанов и горнов. Взвод изможденных юношей - продавцов, клерков, бухгалтеров - маршировал в учебном зале под суровым взглядом седого сержанта, с грудью, выпяченной как у зобастого голубя.